196 
Сознание же, означающее для нас чувственный орган для восприятия психических качеств, в бодрствующем состоянии доступно раздражению в двух пунктах. Во-первых, из периферии всего аппарата, из системы восприятии; во-вторых, из раздражения приятного и неприятного чувства, являющихся единственными психическими качествами при изменениях энергии внутри аппарата. Все другие процессы в системах У лишены психической ценности и не представляют собой поэтому объектов для сознания, поскольку не дают ему для восприятия приятное или неприятное чувство. Мы вынуждены были предположить, что эти приятные и неприятные ощущения автоматически регулируют ход процессов заполнения сознания. Впоследствии обнаружилась, однако, необходимость ради облегчения более трудной деятельности сделать ход представлений более независимым от ощущений неудовольствия. Для этой цели системе Прс. нужны были собственные качества, которые могли бы привлечь сознание; она их приобрела, по всей вероятности, благодаря объединению предсознатель-ных процессов с не лишенною качеств системой воспоминаний о словах. Благодаря качествам этой системы, сознание, бывшее до сих пор лишь чувственным органом для восприятии, становится таковым и для части наших мыслительных процессов. Образуются, таким образом, как бы две чувственные плоскости, обращенные одна к восприятиям, другая – к пред сознательным мыслительным процессам.
Я должен предположить, что чувственная поверхность сознания, обращенная к системе Прс., благодаря состоянию сна становится значительно менее раздражимой, чем система В. Утрата интереса к ночным мыслительным процессам вполне целесообразна. В мышлении не должно происходить ничего; система Прс. хочет спать. Когда сновидение становится, однако, восприятием, оно благодаря приобретенным теперь качествам может возбудить сновидение. Это чувственное возбуждение совершает то, в чем вообще заключается его функция: оно направляет часть имеющейся в системе Прс. энергии на возбуждающий фактор. Таким образом, следует допустить, что сновидение всякий раз побуждает к деятельности отдыхающую силу системы Прс. Со стороны последней оно претерпевает, однако, воздействие, которое мы ради цельности и наглядности назвали вторичной обработкой. Этим мы хотим сказать, что она обращается со сновидением как со всяким другим содержанием восприятия; оно подвергается воздействию таких представлений ожидания, поскольку, конечно, это позволяет его содержание. Поскольку и эта четвертая часть деятельности сновидения протекает по какому-либо пути, последний носит опять-таки поступательный характер.
Во избежание недоразумений нелишне остановиться вкратце на временных особенностях этих процессов сновидения. Чрезвычайно любопытная теория Гобло (29), навеянная, по всей вероятности, проблемой сновидения Мори о гильотине, стремится показать, что сновидение заполняет собою лишь краткий переходный период между сном и пробуждением. Последнему нужно известное время; в это время и происходит сновидение. Предполагается, что заключительная сцена сновидения настолько ярка и сильна, что заставляет проснуться. В действительности же она была именно потому так сильна, что мы были так близки к пробуждению. «Мечта – это начало пробуждения».
Уже Дюга (18) указывает на то, что Гобло не считался зачастую с фактическим материалом, лишь бы доказать правильность своей теории. Есть сновидения, от которых не просыпаешься, например, такие, в которых снится, что нам что-нибудь снится. Согласно нашему пониманию деятельности сновидения мы отнюдь не можем согласиться с тем, что оно простирается лишь на период пробуждения. Мы должны, наоборот, предположить, что первая часть деятельности сновидения начинается уже днем, еще при господстве предсознатель-ной сферы. Вторая ее часть – изменение под воздействием цензуры, благодаря привлечению бессознательных фантазий и проникновению к восприятию, продолжается, несомненно, в течение всей ночи, и, следовательно, мы вполне правильно выражаемся, говоря, что нам всю ночь что-то снилось, хотя и не знаем, что именно. Я не думаю, однако, что необходимо признать, будто процессы сновидения до сознавания их выдерживают ту временную последовательность, которую мы только что охарактеризовали: сперва появляется перенесенное желание, затем происходит искажение под влиянием цензуры, далее поворот к регрессии и так далее В изложении нам приходилось придерживаться такой последовательности; в действительности же дело идет скорее об одновременном испробовании тех или иных путей; раздражения устремляются то в одну, то в другую сторону, пока, наконец, благодаря их наиболее целесообразному распределению, какая-либо группировка не фиксируется. Некоторые мои личные наблюдения указывают даже на то, что деятельности сновидения нужен иногда не один день и не одна ночь для получения своего продукта, причем чрезвычайная сила конструкции сновидения утрачивает тогда весь свой чудесный облик. По-моему, даже отношение к понятливости в качестве восприятия может проявиться до тех пор, пока сновидение дошло до сознания. С этого момента процесс, правда, значительно ускоряется, так как сновидение встречает теперь то же отношение к себе, как и всякое другое восприятие. Он теперь словно фейерверк, который долго изготовляли и который теперь в одно мгновение сгорает.
196 
