239 
— Вот именно: в этом подземелье и будет укрыт на случай несчастья баркас; он должен быть уже там. Мы дождемся благоприятного момента, и этой же ночью — в открытое море!
— Мысль хорошая, но что она даст?
— А вот что: никто на всем острове, кроме нас с вами да еще двух-трех охотников, не знает этой пещеры или, вернее, выхода из нее; и, таким образом, в случае занятия острова разведчики, не обнаружив ни одного судна, решат, что бежать с острова невозможно, и перестанут охранять берега.
— Понимаю.
— Ну, как ваши ноги?
— О, сейчас превосходно!
— Вот видите, все за то, чтобы к нам возвратились спокойствие и надежда; д’Артаньян очищает море и предоставляет нам свободный проход. Теперь можно не опасаться ни королевского флота, ни высадки на Бель-Иль десанта. Ей-богу, Портос, нас ожидает еще целых полвека чудеснейших приключений! И если я доберусь до испанской земли, — добавил епископ с небывалой энергией, — клянусь вам, ваше герцогство не так уж фантастично, как это может казаться.
— Будем надеяться, — ответил Портос, несколько приободренный тем, что его товарищ обрел прежний пыл.
Вдруг раздался крик:
— К оружию!
Этот крик, повторяемый сотнею голосов, долетел до слуха обоих друзей, посеяв в одном из них изумление, в другом — беспокойство.
Арамис отворил окно; он увидел толпу бегущих с факелами людей. Женщины торопились уйти подальше, вооруженные мужчины занимали свои места.
— Флот, флот! — крикнул, узнав Арамиса, пробегавший мимо солдат.
— Флот?
— На пушечный выстрел! Где там, на половину его!
— К оружию! — закричал Арамис.
— К оружию! — громовым голосом повторил Портос.
И оба бросились к молу, чтобы укрыться от неприятеля на батарее. Они увидели, как приближались шлюпки с солдатами; эти шлюпки шли в трех направлениях, очевидно, с тем чтобы начать высадку сразу в трех пунктах острова.
— Что прикажете предпринять? — подбежал к Арамису офицер-артиллерист.
— Предупредите их и, если они не пожелают остановиться, открывайте огонь.
Через пять минут началась канонада. Это и были те самые выстрелы, которые услышал д’Артаньян, приближаясь к берегам Франции.
Шлюпки, однако, находились на таком близком расстоянии от батареи, что ядра не причиняли им никакого вреда; они причалили; завязался бой, местами переходивший в рукопашную схватку.
— Что с вами, Портос? — спросил Арамис своего друга.
— Ничего… ноги… это совершенно непостижимо… но это пройдет, когда мы начнем стрельбу.
И Арамис вместе с Портосом прицелились; они стреляли с такою меткостью и так воодушевили людей, что королевские солдаты бросились к своим шлюпкам и отчалили, не унося с собой ничего, кроме раненых.
— Ах, черт возьми! Портос, — закричал Арамис, — нам нужен пленный, скорее, скорее!
Портос нагнулся над лестницей мола, ведшей к причалу, и схватил за шиворот одного из офицеров королевской армии, который дожидался, пока его солдаты усядутся в шлюпку, чтобы войти в нее последним. Рука гиганта подняла эту добычу, послужившую Портосу своего рода щитом, поскольку никто не решился в него стрелять.
— Получайте пленного, — обратился Портос к Арамису.
— Вот и отлично! — воскликнул, смеясь, Арамис. — Клевещите-ка теперь на свои ноги!
— Но ведь я схватил его не ногами, — грустно улыбнулся Портос, — а рукой.
XXVII. Сын Бикара
Бретонцы были очень горды этой победой, но Арамис не обнадеживал их.
— Король, — сказал он Портосу, когда все разошлись по домам, — узнав о сопротивлении, распалится безудержным гневом, и после взятия острова, что неизбежно, все эти славные люди будут уничтожены огнем и мечом.
— Отсюда следует, что наши действия бесполезны? — спросил Портос.
— Пока что они, несомненно, принесли пользу, так как у нас есть пленный, — ответил епископ, — и от него мы узнаем о планах наших врагов.
— Давайте допросим этого пленного. Способ заставить его говорить весьма прост: пойдем ужинать и пригласим его с нами; за вином он не замедлит заговорить.
Они так и сделали. Офицер сначала был явно встревожен, но, увидев, с какими людьми он имеет дело, в скором времени успокоился. Не боясь скомпрометировать себя чрезмерною откровенностью, он подробно рассказал об отставке и отбытии во Францию д’Артаньяна. Он сообщил и о том, как после отъезда мушкетера новый командующий приказал напасть на Бель-Иль. На этом его показания, естественно, обрывались.
239 
