Последние отзывы

  44  

Пройдя в комнату, Петр нашел телефон (он стоял на широком подлокотнике дивана), взял его в руки, набрал знакомый с детства номер «02», сообщил о трупе, заверил дежурного, что будет послушно ждать приезда милиции, с места не сдвинется. Закончив разговор, достал из кармана сотовый и, немного подумав, набрал еще один номер.

После десятого гудка ему ответили.

– Алло, – раздался в трубке хриплый голос.

– Станислав Павлович?

– Черт, кто это? Я сплю.

– Это адвокат Моисеев.

– Кто? – все еще не понимал Стас, наверное, Петр его и вправду разбудил.

– Адвокат Моисеев. Дело Новицкой помните?

– Да, да… Извините, я плохо соображаю… Сутки не спал… Так что вы хотели?

– Я сейчас нахожусь в квартире Елизаветы Петровны Голицыной. Ее убили. Зарезали кухонным ножом. В квартире следы обыска, думаю, вам стоит это знать.

– Милицию вызвали?

– Да, они скоро будут, но, как я понимаю, приедут ребята из другого отделения, а вам, как мне кажется, стоит посмотреть на место преступления своими глазами…

– Все, еду.

Закончив разговор, Петр убрал телефон в карман и приготовился ждать, но ждать не пришлось, так как менты уже подходили к двери квартиры – их грубые голоса и топот ног были слышны даже из комнаты.

– Оперативно вы добрались, – заметил он, выходя им навстречу.

– Документы, – буркнул один из оперов, высокий лысоватый мужчина с неопрятной эспаньолкой.

Петр предъявил.

– Адвокат Моисеев? – опер присвистнул. – И что вам тут понадобилось?

– Лизавета Петровна, – Петр показал глазами на окровавленный труп, – наследница одной из моих клиенток.

– Наследница? Это интересно…

– Нет, это совсем не интересно, потому что унаследовала она пачку писем, вот они. – Он достал из-за пазухи пачку пожелтевших писем, обвязанную атласной голубой ленточкой. – Я как раз привез их госпоже Голицыной…

– Уху, – пробурчал опер, возвращая Петру документы. – Сейчас вас допросят по всей форме, показания запишут, а пока пройдите в кухню, что ли… – Он позвал одного из коллег, который сидел на корточках рядом с трупом. – Сань, закончишь – допроси свидетеля. И письма изыми, вдруг пригодятся…

Петр убрал паспорт в карман, мельком глянул на часы, отметил, что пробыл здесь уже четверть часа, затем направился в кухню. Однако до пункта назначения не дошел, завернув за поворот (кухня располагалась в отдельном крыле квартиры вместе с санузлом), он приостановился и, воспользовавшись тем, что из прихожей его теперь не видно, стал прислушиваться к разговорам оперов.

– Ну что, Калиныч, скажешь? – послышался сиплый голос лысого бородача.

– Чего говорить-то? – раздался в ответ приятный баритон, принадлежащий скорее всего эксперту. – Сам же видишь… Трупец свеженький… Дай бог час прошел, как ее пришили.

– Здорово ее покромсали.

– Да-а… На ремни, видать, хотели порезать…

– Пытали, что ли?

– Похоже… – Калиныч горько покряхтел. – Жалко бабку, все равно ведь раскололась, а сколько мучилась…

– Думаешь, раскололась?

– Раз ее убили, значит, все, что нужно, узнали. – Он поцокал языком. – А удар точнейший. В самое сердце.

Тут их диалог был прерван кем-то третьим:

– Жека, ты гвоздики на стенах видел?

– Ничего я еще не видел, – ответил бородач, оказавшийся Жекой.

– Сразу ясно, что на них картины висели, а теперь их нет. Уж не из-за них ли бабуську грохнули?

– Зачем тогда квартиру перерыли?

– Другие ценности искали. – Незнакомец пошуршал чем-то, наверное, бумагой, и продолжил: – Тут полно квитанций из ломбарда, судя по всему, старуха имела старинные вещички…

– Думаешь, по наводке могли прийти? Зная, что у старухи имеется антикварное барахлишко?

– Скорее всего… – Опять шуршание. – Тем более что, если верить чекам, она всегда сдавала вещи в один и тот же ломбард… Ты помнишь, у нас в том году два случая были: старичка-коллекционера в марте пришили, он еще шкатулки китайские собирал, и бабку, типа этой, в июле?

– Да, к обоим пришли по наводке эксперта из ломбарда… Грабанули, потом задушили… Нашу старушку могли по той же причине кокнуть.

– Еще из-за квартиры могли, вон какие хоромы, – подал голос Калиныч.

– Нет, хата, судя по документам, не приватизирована, и прописан в ней только один человек, вон счет за газ какой маленький, а мне с моими двумя спиногрызами и одной спиногрызкой аж на двух листах приходит…

На этом, к сожалению, их беседа прервалась, потому что в квартиру ввалился еще кто-то, и бородач, он же Жека, приказал своему коллеге Александру:

  44