160 
– Конечно, оставлю, Арамис. Даже если б я не нуждался в деньгах, и то оставил бы их. Что предлагается от чистого сердца, надо принимать с чистым сердцем. Возьмите себе двадцать пять, а остальные двадцать пять дайте мне.
– Отлично. Я очень рад, что вы одного мнения со мной. Ну что же, в дорогу?
– Хоть сейчас, если желаете. Но разве вы не берете с собой слугу?
– Нет, этот дуралей Базен имел глупость, как вы знаете, сделаться причетником в соборе и теперь не может отлучиться.
– Хорошо, вы возьмете Блезуа, который мне не нужен, так как у меня есть Гримо.
– Охотно, – ответил Арамис.
В эту минуту Гримо появился на пороге.
– Готово, – произнес он со своей обычной краткостью.
– Итак, едем, – сказал Атос.
Лошади были действительно уже оседланы, слуги тоже готовы были тронуться в путь.
На углу набережной они повстречали запыхавшегося Базена.
– Ах, сударь, – воскликнул он, – слава богу, что я поспел вовремя!
– В чем дело?
– Господин Портос только что был у вас и оставил вам вот это, сказав, что надо передать вам спешно и непременно до вашего отъезда.
– Хорошо, – сказал Арамис, принимая от Базена кошелек. – Что же это такое?
– Подождите, господин аббат, у меня есть письмо.
– Я уже сказал тебе, что если ты еще раз назовешь меня иначе, чем шевалье, я тебе все кости переломаю! Давай письмо!
– Как же вы будете читать? – спросил Атос. – Ведь здесь темно, как в погребе.
– Сейчас, – сказал на это Базен и, вынув огниво, зажег витой огарок, которым зажигал свечи в соборе.
Арамис распечатал письмо и прочел:
«Дорогой д’Эрбле!
Я узнал от д’Артаньяна, передавшего мне привет от вас и от графа де Ла Фер, что вы отправляетесь в экспедицию, которая продолжится месяца два или три. Так как я знаю, что вы не любите просить у друзей, то предлагаю вам сам. Вот двести пистолей, которыми вы можете располагать и которые вы возвратите, когда вам будет угодно. Не бойтесь стеснить меня: если мне понадобятся деньги, я могу послать за ними в любой из моих замков. В одном Брасье у меня лежит двадцать тысяч ливров золотом. Поэтому если я не посылаю вам больше, то только из опасения, что большую сумму вы откажетесь принять. Обращаюсь к вам потому, что, как вы знаете, я немного робею невольно перед графом де Ла Фер, хотя люблю его от всего сердца. То, что я предлагаю вам, само собой разумеется, я предлагаю и ему. Преданный вам, в чем, надеюсь, вы не сомневаетесь,
дю Валлон де Брасье де Пьерфон».
– Ну, – промолвил Арамис, – что вы на это скажете?
– Я скажу, дорогой д’Эрбле, что было бы почти грешно сомневаться в провидении, имея таких друзей.
– Итак?
– Итак, разделим пистоли Портоса, как мы разделили уже луидоры д’Артаньяна.
Дележ был произведен при свете витой свечки Базена, и оба друга отправились дальше.
Через четверть часа они были у ворот Сен-Дени, где лорд Винтер уже ожидал их.
Глава XLVI
Где показывается, что первый порыв – всегда правильный
Трое друзей поехали по Пикардийской дороге, хорошо им знакомой и вызвавшей у Атоса и Арамиса немало ярких воспоминаний из времен их молодости.
– Если бы Мушкетон был с нами, – сказал Атос, когда они достигли того места, где у них был спор с каменщиками, – как бы он задрожал, проезжая здесь. Вы помните, Арамис? Ведь это здесь он получил знаменитую пулю.
– Честное слово, я не осудил бы его, – отвечал Арамис, – меня самого дрожь пробирает при этом воспоминании; посмотрите, вон за тем деревом место, где я думал, что мне пришел конец.
Поехали дальше.
Скоро и Гримо кое-что припомнил. Когда проезжали мимо той гостиницы, где когда-то они вместе со своим господином учинили такой великолепный разгром, Гримо подъехал к Атосу и, указывая на отдушину погреба, сказал:
– Колбасы!
Атос рассмеялся. Собственная юношеская проделка показалась ему теперь такой же забавной, как если бы ему рассказали о чужой.
Проведя в пути два дня и ночь, под вечер, при великолепной погоде, прибыли они в Булонь, в те времена почти пустынный город, расположенный весь на возвышенности; того, что называется теперь «нижним городом», еще не существовало. Булонь была мощной крепостью.
– Господа, – сказал лорд Винтер, когда они подъехали к воротам, – поступим так же, как в Париже: въедем порознь, чтобы не возбуждать подозрений. Я знаю здесь один трактир; он мало посещается, и хозяин его предан мне всей душой. Туда я и направлюсь, там должны быть для меня письма, а вы поезжайте в любую гостиницу, – например, в гостиницу «Шпаги Великого Генриха». Отдохните и через два часа будьте на пристани; наше судно, наверное, нас ожидает.
160 
