73 
Среди жителей Южного Хоккайдо распространена легенда о том, что Энку не только молился о спасении душ местных крестьян и вырезал для них статуэтки милосердной Каннон, но и обучал их грамоте, помогал чем мог. За эту помощь с острова его якобы изгнал наместник сёгуна.
Путь из Хоккайдо на родину был долог и труден. Около двух лет Энку провёл в отдалённых провинциях северо-востока Хонсю. Его статуи находят на побережье Сангарского пролива и Японского моря, в древнем городе Хиросаки.
Покинув северо-восток Хонсю, через провинции, прилегающие к Японскому морю, Энку возвратился в Мино примерно в 1669 году. Затем мастер около десяти лет провёл в Мино и соседней Овари, покидая пределы этих провинций лишь на короткое время. К примеру, летом 1671 года Энку осуществляет паломничество в древнейший буддийский храм Хорюдзи. Здесь ему удаётся познакомиться с лучшими образцами скульптуры VII–VIII веков. Через три года Энку побывал в главном синтоистском храме Японии — Исэдзингу.
Множество работ мастера находится в Хида: в десятках буддийских и синтоистских храмов, во множестве часовен, в домах крестьян, в горных пещерах. Только на территории деревни Пиюкава найдено примерно двести пятьдесят его работ.
Предположительно пребывание Энку в Хида относится к 1685–1686 годам. Здесь мастер жил в основном в храме Сэнкодзи близ Такаямы, совершая оттуда путешествия в самые удалённые и труднодоступные уголки провинции.
Именно в Хида окончательно созрел творческий гений скульптора. Этому способствовала неповторимая красота природы края, но в большей степени искусство местных жителей в обработке дерева. Лучшие приёмы Энку позднее использовал в своей работе.
Идут годы, но Энку не меняет свой образ жизни, продолжая странствовать по горам Мино и Хида, вновь поражая своей неистощимой энергией. Незадолго до смерти он совершает восхождения на самые труднодоступные пики Хида. Будучи уже немолодым человеком, он одним из первых поднимается на высочайшую гору Хида — Норикура высотой в 3026 метров!
Работает Энку так же напряжённо и самозабвенно, как и раньше. Сделанные им в это время фигуры находят на склоне горы Сугороку, в затерянном храме Рэнгэбудзи, на берегах реки Эта и во многих других местах.
Неподалёку от Мирокудзи, на берегу реки Нагара, находится старый замшелый камень. Здесь в июле 1695 года Энку, чувствуя, что силы покидают его, приказал заживо закопать себя. Для того времени он не сделал ничего необычного. Многие буддийские священники, в стремлении предстать очищенными перед ликом Будды, намеренно умерщвляли себя, заживо превращаясь в мумию. Так умер и Энку 15 июля 1695 года.
Тематика работ мастера необычайно разнообразна. Это резко отличает Энку от современных ему скульпторов-профессионалов, ограничивавшихся изображениями Будды, Амиды, Каннон и немногих других. Энку исполнил изображения не только разнообразных буддийских божеств, но и божеств синтоистского пантеона, портреты монахинь, отшельников, известного поэта древности Какиномото Хитомаро, легендарного героя Хида — Двуликого Сукуна, автопортреты и т. п.
Да и многочисленные будды Энку совсем не похожи на привычные канонизированные образы. Наиболее наглядно эта особенность творчества Энку выступает в многочисленных изображениях Нио и Фудо-мёо. Облик традиционных Нио и Фудо-мёо — отталкивающий, пугающий, возбуждающий чувство трепетного страха. Совсем иначе выглядят изображения этих божеств, вырезанные Энку.
«Вот его Нио из Якуодзи, — пишет Г. Е. Комаровский. — Широконосые, большескулые, широкоротые, принявшие какие-то гротескные позы, они скорее вызывают весёлую улыбку, нежели чувство страха и боязливого почитания. Более того, к ним испытываешь определённую симпатию, и это чувство усиливается, если приглядеться к их причёскам: волосы, спадающие на лоб чуть ли не до самых глаз, ровно подстрижены ножницами, как у маленьких детишек. Создаётся впечатление, будто это весёлые деревенские ребятишки, которые развлекаются, изображая увиденных в храме грозных Нио».
Многие работы Энку посвящены божествам, покровительствующим людям труда. В частности, ряд изображений связан с так называемой «религией Хакусан». Наконец, самое яркое свидетельство связи Энку с «производственными» культами — поразительно большое количество принадлежащих его резцу изображений божеств с головой дракона. Надо заметить, что в представлениях крестьян дракон ассоциировался с дождём, водой.
73 
