Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
117 
Узнав о том, что произошло в Конвенте, робеспьеристское руководство Коммуны пыталось поднять парижские секции на защиту Неподкупного и других арестованных депутатов. Около трех часов дня мэр Парижа Флерио-Леско и национальный агент Коммуны Пейан предложили находившимся в ратуше членам Главного совета отправиться в свои секции и объявить тревогу. Анрио разослал шести начальникам легионов приказ немедленно выслать к ратуше по 400 человек с оружием в руках. Всем ротам канониров также было приказано прибыть на Гревскую площадь с орудиями.
Затем, в порыве безумной отваги, в сопровождении всего лишь нескольких конных жандармов, Анрио бросился спасать Робеспьера. Арестованных к этому времени перепроводили в здание, где располагался Комитет общественной безопасности. Расталкивая толпу, Анрио во главе своих жандармов прорвался к парадному подъезду Комитета. Он выбил дверь и тут же был повален, связан и отдан под охрану… сопровождавших его жандармов.
Комитет общественного спасения принял постановление, запрещавшее начальникам легионов выполнять приказы Анрио. Четыре начальника легионов сразу же перешли на сторону Конвента. Функции командующего Национальной гвардией Парижа комитет возложил на начальника 1-го легиона Фоконье.
Но и сторонники Робеспьера не дремали. Около половины шестого вечера собрался Главный совет Коммуны. Единодушно было принято воззвание к населению Парижа, изобличавшее «изменников», которые «диктуют законы Конвенту» и преследуют Робеспьера. Воззвание заканчивалось призывом: «Восстань, народ, не дадим погибнуть завоеваниям 10 августа и 31 мая! Низвергнем в могилу всех изменников!»
Главный совет Коммуны предписал всем установленным властям Парижа немедленно явиться в ратушу и принести присягу на верность народу. Исполнять приказы объединенных Комитетов общественного спасения и общей безопасности запрещалось.
Однако население Парижа не поднялось на защиту Робеспьера. В богатых кварталах, например, откровенно радовались аресту «тирана» Резко активизировались «умеренные», наводнившие в ночь на 10 термидора собрания секций в западных кварталах и во многом определившие их решения. Из 48 секций только 16 послали к ратуше, на Гревскую площадь, отряды Национальной гвардии.
Несмотря на это военное превосходство было по-прежнему на стороне Коммуны. К семи часам вечера более трех тысяч вооруженных национальных гвардейцев собрались на Гревской площади. К десяти часам вечера в распоряжении Коммуны было 17 рот канониров из 30 рот, размещенных в столице, и 32 орудия. Конвент располагал в это время лишь одной ротой охраны. Однако руководители Коммуны никак не решались предпринять наступление на Конвент.
Около восьми часов вечера вице-председатель Революционного трибунала Кофиналь во главе сильной колонны, с пушками, совершил лихой налет на помещение Комитета общественной безопасности в Тюильри и освободил томившегося там Анрио. Конвент был в панике. Председательствовавший Колло д'Эрбуа обратился к депутатам: «Граждане, наступил момент умереть на нашем посту». Однако умирать на своем посту никто не желал На какой-то момент положение Конвента казалось совершенно безнадежным.
Передав Анрио часть своего отряда, Кофиналь поспешил в ратушу. Анрио же направился в Тюильри, намереваясь закрыть главный зал и выставить пикет. Но когда он узнал, что члены Конвента собрались и заседание продолжается, неожиданно приказал своим людям также повернуть к ратуше освобождать арестованных депутатов. Более удобного случая для взятия Конвента уже не представилось и представиться не могло.
Робеспьер был доставлен в полицейское управление, где просидел несколько часов, пока поздно вечером его не освободил Кофиналь и чуть ли не силой заставил пойти в ратушу. Туда прибыли освобожденные из тюрем Сен-Жюст, Леба, Робеспьер-младший и Кутон.
Если бы эти люди просто вышли на Гревскую площадь, стали бы во главе толпившихся там пехотинцев и канониров с их 32 пушками и пошли на Конвент, они, бесспорно, имели бы шансы на успех. Но Робеспьер не мог решиться на такой смелый и явно «незаконный» шаг. Созданный Коммуной Исполнительный комитет для руководства восстанием бездействовал. Робеспьера долго и безуспешно уговаривали подписать воззвание к армии.
Тем временем на улицах, прилегавших к ратуше, стали появляться в сопровождении факельщиков эмиссары Конвента. Переходя от перекрестка к перекрестку, они громко читали последний декрет Конвента:
117 
