150 
Первым известил императора о начале тревожных происшествий генерал Сухозанет, явившийся во дворец из казарм конной артиллерии.
Около половины двенадцатого император Николай, распорядившись караулом, оказался на Дворцовой площади перед толпой взволнованного и любопытствующего народа. Вскоре вышел и построился батальон преображенцев, который возглавил сам император Николай.
Через несколько минут, около двенадцати часов дня, должно было произойти фронтальное столкновение самодержавия с дворянским авангардом, взявшимся за оружие.
Милорадович, вскочив на лошадь, помчался на Сенатскую площадь усмирять бунт. Он слыл прекрасным оратором и на этот раз говорил с солдатами превосходно. Однако прицельный выстрел декабриста Каховского оборвал его речь. Тут же фас каре, обращенный к Исаакиевскому собору, дал нестройный залп.
Николай между тем продвигался с преображенцами вдоль Адмиралтейского бульвара в сторону Сенатской площади. На середине бульвара их застали выстрелы, а вскоре прибежал флигель-адъютант Голицын, известивший Николая о ранении Милорадовича. Сенатская площадь была рядом. Пройдя еще немного, император и преображенцы увидели стрелковую цепь восставших и услышали крики: «Ура, Константин!» Было около половины первого.
Подоспела верная императору Конная гвардия. Николай приказал Орлову выстроить эскадроны спиной к Адмиралтейству. Одна рота преображенцев с полковником Бибиковым была выдвинута на набережную и перекрыла подход к Исаакиевскому мосту. Другая часть батальона осталась на углу бульвара и площади – при императоре.
Противники еще не хотели кровопролития Император надеялся, что восставшие части вернутся в казармы. Декабристы же пытались перетянуть на свою сторону конногвардейцев.
Наконец около половины второго по приказу Николая конногвардейцы атакуют мятежников с двух направлений – от Адмиралтейства и от Сената. И получают достойный отпор. Николай еще несколько раз посылал кавалерию в атаку, но всякий раз без всякого успеха. Офицеры-декабристы приказывали солдатам не стрелять во всадников, а целиться в лошадей. Они не хотели обострять обстановку, но были готовы к любому повороту событий.
К двум часам подошли остальные императорские полки и окружение завершилось. Измайловский полк, в котором были волнения, Николай поставил в тыл преображенцев и конногвардейцев, лишив тем самым ненадежных измай-ловцев прямого контакта с мятежниками. Семеновский полк встал по другую сторону площади, у конногвардейского манежа. Князь Михаил Павлович привел те роты московцев, которые ему удалось уговорить.
После половины третьего наступила фаза «стоячего восстания». В ситуации, когда был сорван план Трубецкого, восставшие могли только защищаться и вести переговоры, надеясь, что их твердость вынудит правительство пойти на уступки. Только в том и был смысл, чтобы выстоять. Продержаться до темноты. Дать возможность полкам созреть для отказа от принятой присяги.
Пережив неудачу конных атак, убедившись, что никакое окружение не помешает мятежникам пробиваться на площадь, Николай посылал парламентеров. Князь Михаил Павлович и митрополит Серафим попытались призвать мятежников к повиновению. Никаких иных действий на площади император не предпринимал. Полки стояли против полков.
Николай ждал, хотя время работало против него. Три тысячи солдат стояли на площади. Двенадцать тысяч вокруг площади. Императорские войска были охвачены поредевшей, но еще многочисленной возбужденной толпой. Темнота могла способствовать нападениям на полки с тыла.
Государь приказал подвести орудия против мятежников. Начальник гвардейской конной артиллерии генерал-майор И. О. Сухозанет, как он сам вспоминал, «взял четыре легких орудия с поручиком Бакуниным и, сделав левое плечо вперед у самого угла бульвара, поставил лицо в лицо против колонны мятежников, сняв с передков». После того как очередная попытка уговорить мятежников не увенчалась успехом, Николай скомандовал: «Пальба орудиями по порядку!» На этом месте всего было сделано четыре выстрела картечью, один за одним, прямо в колонны.
Мятежники ответили огнем в воздух. Но затем некоторые из них дрогнули и побежали, а после третьего выстрела на месте уже никого не осталось, кроме раненых и убитых, но таковых было немного.
Восстание в Петербурге было разгромлено. Вечером 14 декабря настало время арестов. Молодой император лично производил допросы мятежников.
150 
