185 
В это время очевидец покушения С. Батулин закричал, не растерявшись: «Держи, лови!» Позднее, в письменных показаниях, присланных на Лубянку 5 сентября 1918 года, Батулин напишет, что кричал: «Держите убийцу тов. Ленина!» С этим криком он и выбежал с заводского двора на Серпуховскую улицу. По ней группами и в одиночку бежали в различных направлениях перепуганные выстрелами и общей сумятицей люди. Батулин поясняет, что своими криками он хотел остановить тех людей, которые видели, как Каплан стреляла в Ленина, и привлечь их к погоне за преступником. Судя по всему, никто не внял крикам Батулина и не выразил желания помочь ему в розысках убийцы. Пробежав от завода до трамвайной остановки на Серпуховской улице, С. Батулин остановился, так как ничего подозрительного не увидел. Только потом он заметил позади себя около дерева женщину с портфелем и зонтиком в руках, своим странным видом остановившую его внимание. Не остается ничего другого, как предположить, что Фанни Каплан – а это была она – вообще никуда не бежала. Она просто стояла все время на одном месте, на Серпуховской улице, на достаточно далеком расстоянии от заводского двора, где раздались выстрелы. Это и была та странность, так поразившая Батулина. «Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного», – заключает он.
Комиссар Батулин задает ей простой вопрос: кто она и зачем сюда попала? «На мой вопрос, – говорит Батулин, – она ответила: „ЭТО сделала не я“.
Странный ответ возбудил подозрительность Батулина. Он обыскал ее карманы и, взяв портфель и зонтик, предложил следовать за собой.
«В дороге, – продолжает Батулин, – я ее спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов Ленина: „Зачем вы стреляли в тов. Ленина?“, на что она ответила: „А зачем вам это нужно знать?“ – что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина».
А вокруг задержанной начали уже накаляться страсти ошеломленной покушением толпы. Кто-то крикнул, что стреляла именно она. И тогда толпа пришла в неистовство. «Убить! Растерзать на куски!» – кричали разъяренные рабочие. В этой обстановке массового психоза толпы, находившейся на грани линчевания, на повторный вопрос Батулина: «Вы стреляли в тов. Ленина?» – задержанная неожиданно ответила утвердительно.
Столь несомненное в глазах толпы подтверждение виновности вызвало, по-видимому, такой приступ бешенства, что потребовалось создать цепь из вооруженных людей, чтобы предотвратить самосуд и сдержать бушевавшую массу, требовавшую смерти преступницы.
Каплан привели в военный комиссариат Замоскворецкого района, где она и была впервые допрошена.
Каплан допрашивали председатель Московского ревтрибунала A.M. Дьяконов, нарком юстиции Д.И. Курский, чекист Я.Х. Петере. Сотрудник ВЧК И.А. Фридман позднее вспоминал, что на одном из допросов присутствовал Свердлов. По делу были привлечены (арестованы и доставлены в ВЧК для допроса) 14 человек. Все были оправданы и освобождены. В следственном деле 17 свидетельских показаний, но ни одно категорически не утверждает, кто все-таки стрелял. Хотя все свидетели заявляли, что стреляла женщина.
Личность задержанной Батулиным женщины была установлена сразу. Протокол первого допроса начинался словами: «Я, Фаня Ефимовна Каплан…» До 16 лет она жила под фамилией Ройдман, а с 1906 года стала носить фамилию Каплан. На каторгу Фанни попала совсем молодой девушкой. Ее взгляды сильно изменились в тюрьме, главным образом под влиянием известных деятелей партии социалистов-революционеров, с которыми она вместе сидела, прежде всего Марии Спиридоновой. «В тюрьме мои взгляды оформились, – писала Каплан, – я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой».
Позднее она уточнила, что в эсеровской партии она скорее разделяет взгляды Виктора Чернова. Это было единственным, хотя и достаточно шатким основанием для объявления Каплан принадлежащей к партии правых эсеров.
На допросах Каплан, не сдерживая себя, говорила, что считает Ленина предателем революции. Дальнейшее его существование подрывает веру в социализм. «Чем дольше он живет, – убежденно заявила она, – он удаляет идею социализма на десятки лет».
Весной 1918 года Каплан предложила свои услуги в деле покушения на Ленина находившемуся тогда в Москве Нилу Фомину, бывшему члену Учредительного собрания, расстрелянному впоследствии колчаковцами. Это предложение Фомин довел до сведения члена ЦК партии эсеров В. Зензинова, а тот передал об этом в ЦК Признавая возможным вести вооруженную борьбу с большевиками, партия эсеров отрицательно относилась к террористическим актам против большевистских вождей. Предложение Н. Фомина и Каплан было отвергнуто.
185 
