49 
Первым делом Шемяка потребовал у Василия II подлинник секретного договора с татарами, где перечислялись все условия его освобождения. Пленник отказывался отдать документ, который мог стать главным пунктом обвинения в предательстве интересов Руси. Тогда Шемяка приказал произвести в княжеских покоях тщательный обыск. «И начаша искати грамот, какову Запись даде хану Улу-Магметю, и обретоша написану: дати за себе 5000 рублев, да дани даяти на всяк год со всея земли Руския со 100 голов 2 рубля», – читаем мы в летописи.
Узнав из грамоты подлинную цену освобождения Василия II, князья и бояре пришли в ярость. Действительно, сумма, обещанная хану, была велика. Летописцы времен Ивана III не посмели прямо сказать о том, что поводом для ослепления Василия II было обвинение его в обмане народа и своей «младшей братии», князей, относительно политических и финансовых условий освобождения. Но именно эту идею взял на вооружение Дмитрий Шемяка.
Дмитрий Шемяка обратил свой гнев на бояр и клириков Василия И. В обмен на прощение они «озвучили» желание Шемяки – требование казни Василия. Однако эта идея встретила сильные возражения со стороны князя Ивана Можайского. Небывалая мера наказания могла вызвать возмущение всех русских князей.
Но и сам Шемяка не мог не понимать, что в случае убийства Василия II все враги его семейства немедленно объединятся вокруг сыновей Василия. Помимо двух старших сыновей, Ивана и Юрия, беременная княгиня Мария могла вскоре произвести на свет еще одного сына – наследника и мстителя за отца.
Таким образом, необходимо было убрать Василия II из Москвы и навсегда лишить его возможности претендовать на великокняжеский престол, но при этом сохранить ему жизнь. Единственный способ решения этой политической головоломки был подсказан Шемяке самим Василием. В бытность великим князем он стал использовать для расправы со своими врагами жестокую византийскую казнь – ослепление.
В ночь с 16 на 17 февраля 1446 года Василий II был ослеплен в московском доме Дмитрия Шемяки. Великого князя вместе с супругой отправили в Углич, а его мать, княгиню Софью, – в Чухлому. Сыновей же Василия, Ивана и Юрия, воспитатели скрыли в монастыре и ночью уехали с ними к князю Ивану Ряпо-ловскому, в село Боярово, недалеко от Юрьева. Иван Ряполовский с двумя братьями, Семеном и Дмитрием, вооружился, собрал людей и повез младенцев в укрепленный и безопасный Муром.
Сам Шемяка торжественно взошел на московский великокняжеский престол.
Разобравшись с главными врагами, Дмитрий Шемяка занялся и малолетними сыновьями своего соперника. Старший из них, Иван, имел всего шесть лет от роду Однако он мог стать своего рода знаменем для всех врагов галицкого семейства.
Шемяка решил обратиться за помощью к рязанскому епископу Ионе. Ему было предложено отправиться в Муром, который входил в состав рязанской епархии, и забрать оттуда сыновей Василия II. Шемяка клялся отправить детей к родителям, а самого низложенного великого князя отпустить на удел. За успешное выполнение этого деликатного поручения он посулил владыке скорое восхождение на митрополичью кафедру.
Прибыв в Муром, Иона вступил в переговоры с окружавшими княжичей боярами, убеждая их согласиться на предложение Шемяки. В итоге бояре предложили Ионе своеобразный компромисс. Он должен был торжественно, в городском соборе принять княжеских детей «под свою епитрахиль», то есть гарантировать им безопасность и свое покровительство. После этого они все вместе отправятся в Переяславль-Залесский, где находился тогда Дмитрий Шемяка.
Приняв все условия, Иона повез княжичей Ивана и Юрия ко двору Шемяки. В пятницу 6 мая 1446 года они прибыли в Переяславль. Два дня Галичанин праздновал успех и угощал прибывших из Мурома духовных лиц и бояр Ему было от чего веселиться Теперь вся семья Василия II находилась в его руках Сторонники Василия – кто добровольно, кто под страхом темницы – присягнули на верность новому великому князю.
На третий день он велел отправить детей в сопровождении владыки к отцу в Углич. Ни о каком самостоятельном уделе для Василия Темного или его сыновей речи уже не велось Разговоры за плотно прикрытыми дверями шли совсем о другом. По сообщению Львовской летописи, князь Дмитрий склонялся все же к мысли о расправе не только с Василием, но и с его сыновьями. Однако этот замысел натолкнулся на резкое сопротивление епископа Ионы и потому не был осуществлен…
49 
