ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  31  

Гриффин тронул ее за плечо:

— Дана, твой брат больше всех на свете любил тебя, если не считать, может быть, одной маленькой девочки, что сидит вон там на стуле. Если ты этого не знаешь, то я абсолютно уверен, что не знает и никто другой.

Она кивнула. Гриффин был прав. И тотчас же в голове возник другой вопрос:

— А осложнения? Не упоминал ли Джеймс в последнее время о каких-либо осложнениях?

— Осложнениях?

— Джеймс позвонил мне накануне убийства. Сказал, что у него осложнения, которые он хотел бы обсудить со мной, но не по телефону.

Гриффин покачал головой:

— Не припоминаю. Он очень помог мне с разводом. Боюсь, что я висел на нем и обременял его своими проблемами больше, чем следовало бы, но… Нет, ни разу не слышал от него о каких-то его осложнениях.

Дана еще раз обняла Гриффина:

— Большое тебе спасибо, Брайен. А насчет того, чтоб пообедать, я тебе позвоню.

Когда она повернулась к Гранту, тот приканчивал виски с содовой и вытирал рот салфеткой. Совладелец «Диллона и Блока» исчез. Кивком Грант указал на Гриффина:

— Кто это?

— Приятель. Мы вместе росли.

— Ему надо сменить куртку. — Он передал ей чистую тарелку и бокал. — Мне пора в аэропорт. Мой рейс через два часа. Остановлюсь в отеле «Мариотт» в центре Чикаго. Номер телефона, если захочешь позвонить, — на холодильнике, но я почти все время буду в суде и сотовый тоже отключу. Оставляй сообщения портье. В конце дня я буду их забирать. Прости, что приходится уезжать в такое время, Дана. Выдержишь?

— Я все понимаю.

— Пожелаешь мне счастливого пути?

— Счастливого пути, — сказала она.

Он торопливо поцеловал ее в губы.

— Позвоню, как только смогу. Ты уверена, что выдержишь?

Она кивнула. На то она и Дана, чтобы выдерживать. Похоже, это ее жизненное предначертание. Он обнял ее за плечи. Потом вышел через заднюю калитку, и она услышала, как калитка за ним захлопнулась.


Дана вытерла рабочий стол в кухне и ополоснула под краном губку. И стол, и плита были безупречно чистыми. Служащие фирмы по обслуживанию банкетов забрали и мебель, и оставшуюся провизию. После четырех суматошных дней внезапно наступили тишина и абсолютное безделье. Она бросила губку в раковину и вспомнила точно такой же момент после отцовских поминок. Друзья и родные вернулись тогда к своим каждодневным делам, предоставив матери и им с Джеймсом одним справляться с утратой.

Она выключила свет и стала подниматься по лестнице под звуки материнского голоса — мать пела что-то похожее на ирландскую балладу, впрочем, в точности Дана не была в этом уверена.

  • Детка, детка, не грусти,
  • Потому что я в пути.
  • Утром солнышко взойдет,
  • Вместе встретим мы восход,
  • Улыбнешься ты мне на рассвете,
  • И счастливы, и легки потекут тогда деньки,
  • Станем петь и танцевать
  • И гостей в наш дом сзывать…

Поднявшись на верхнюю площадку, Дана заглянула в щель двери в ее бывшую комнату. Лампа под розовым абажуром отбрасывала блики на полог кровати; мать сидела, привалившись к изголовью и держа на коленях Молли. На цветных простынях валялась книжка, а девочка сонно клевала носом, веки ее вздрагивали от каждого прикосновения головной щетки, которой мать проводила по ее волосам. Мать переделала все комнаты в доме, кроме комнат Даны и Джеймса. В книжном шкафу хранились детские книжки, а в старом сундуке было полным-полно мягких плюшевых зверей. Комната по-прежнему оставалась идеальной спальней маленькой девочки, хотя, подрастая, Дана и взбунтовалась против кружева на пологе. Ей хотелось проводить время с Джеймсом и его приятелями. Играть с ними было куда интереснее. Когда по окончании колледжа она заявила отцу, что хочет поступить в юридическую школу, он поглядел на нее как на умалишенную:

— Это еще зачем?

— Чтобы стать юристом, — язвительно сказала она.

— Юриспруденция — дама ревнивая, — остерег ее отец, хотя и этого ему показалось недостаточно.

Дана закрыла глаза, вспоминая, как сидела на этой кровати, таращилась на изображения Белоснежки и все считала на картинках кровати, топорики, миски на столе, беспокоясь, чтобы их было ровно семь, чтобы хватило каждому гному. Она чувствовала прикосновение щетинистой щетки и как скользит она по волосам, ритмично, в такт мелодии, и как потом прерывает это скольжение звук подъезжающей машины на аллее. Она вспоминала шаги отца на лестнице. Мысленно она поднимала глаза и видела его фигуру — он заглядывал в комнату, но не входил, не переступал порога.

  31