95 
Интернет, сотовые телефоны и мейлы объединили нацию, сделав мир еще теснее. Местожительство человека перестало быть определяющим фактором для возможности выиграть общенациональные выборы. Мысль, что президентом США может стать выходец из окраинного и удаленного от политических схваток штата, уже не казалась несбыточной иллюзией. Клинтон был родом из Арканзаса, Джимми Картер — из Джорджии. Оба штата не могли обеспечить лавину избирательных бюллетеней. Роберт Мейерс чуял, что приспело время для того, чтобы президентом стал житель Северо-Запада. Пробывший в президентах два срока республиканец Чарльз Монро не имел больших заслуг за все восемь лет президентства, и представить кандидатуру, способную всколыхнуть общественное мнение или даже вызвать к себе сколько-нибудь заметный интерес, республиканцы не могли. Демократы также тасовали старые надоевшие карты. Они заклинали Мейерса дождаться своей очереди, предлагая, чтобы подсластить пилюлю, престижные должности и руководящее положение в сенате. Они намекали ему, что он слишком молод и неопытен. Говорили, что проигрыш подпортит его перспективу в последующих избирательных кампаниях, но все это не могло поколебать Мейерса. Проигрывать он не собирался. Он отвечал, что Америке вновь требуется дерзость и предприимчивость, что результаты предварительных опросов, цифры которых лежали у него перед глазами на рабочем столе, убеждают в его правоте. С недели, прошедшей с его самовыдвижения, число демократов, собирающихся голосовать за него, выросло, достигнув 38 процентов. Он был уверен, что по мере того как избирательная кампания будет наращивать обороты, цифра эта возрастет еще больше.
Уверенность никогда ему не изменяла. Это тоже было качеством, воспитанным в нем его отцом. Унаследовав от него родовое гнездо, Мейерс тут же пристроил к нему здание из стали и бетона, украшенное 70-футовой облицованной песчаником колоннадой, которое теперь газетчики называли «Нашим Западным крылом». Здание включало в себя его кабинет, кабинеты помощников и секретарей, конференц-зал на пятьдесят мест, театральный и кинозал и зал для приемов с банкетным залом, вмещающим 400 человек. Личные апартаменты его и жены были снабжены мониторами и находились на постоянном контроле охраны, размещавшейся в цокольном этаже и насчитывающей целый штат сотрудников — бывших военнослужащих разведывательных или военно-морских частей. Таким образом, к секретной службе они были уже привычны и могли без особого труда перейти к выполнению сходных функций после избрания его президентом.
Одетый по-домашнему в кашемировый свитер, джинсы и дешевые мокасины, Мейерс сидел за письменным столом ручной работы, сделанным из строевого леса, груз которого вез некогда корабль, потерпевший крушение в арктических водах. Корабль этот столетие спустя после крушения обнаружили китобои и попытались его поднять, однако безрезультатно, но лес все же спасти и использовать удалось. Письменный стол и другие предметы меблировки в кабинете Мейерса были сделаны из этого дерева. Мейерс поднял глаза от текста речи, которую собирался произнести перед своими сторонниками в субботу в отеле «Фермонт Олимпик», и, поглядев на каминные часы, потянулся к телефону и нажал заранее заданную кнопку:
— Что, мистер Бутер еще не приезжал?
Начальник смены ответил, что Питер Бутер еще не доложил о прибытии и что попытки дозвониться ему на сотовый оказались безрезультатными. Так вот пропадать неизвестно где было не похоже на Бутера.
— Пошлите кого-нибудь к нему домой. А когда он прибудет, пусть немедленно доложит мне.
Мейерс закончил разговор и вернулся к своей речи, но быстро обнаружил, что читает и перечитывает лишь первую строчку.
48
Она приняла горячий душ, и от воды и пара боль несколько приутихла. К тому же она согласилась принять таблетку болеутоляющего. Выйдя из душа, она вновь оглядела в зеркало все свои шишки, синяки, царапины и кровоподтеки. Картина была неприглядной. Она похожа на боксера-профессионала, выдержавшего пятнадцать раундов жесткого поединка.
Дана осторожно влезла в одежду, которой снабдил ее Логан. Сара Логан была дюйма на два выше ее и, возможно, на несколько футов тяжелее, пока не исхудала и не ослабела от болезни. Лишние дюймы одежды помогли ей без особых мук облечь в нее все свои бинты и болячки. С трудом нагнувшись, она закатала обшлага брюк, натянула носки и надела теннисные туфли.
95 
