126 
— «...и, следовательно, открыл свое Божье «Я» всем культурным и этническим группам в мире. Еще до того, как миссионеры приехали проповедовать учение Христа, процесс спасения уже происходил. Мы убеждены, что не Колумб привез Бога на своих кораблях. Нет, Бог всегда присутствовал во всех этих культурах, так что миссионерство имеет совершенно другой смысл — объявить о Боге, который уже присутствовал здесь». Вы станете отрицать, что говорили такое?
— Нет, я целиком все подтверждаю.
— То есть они были спасены еще до Христа?
— Да.
— Ересь, чистейшей воды ересь!
— Нет. Это абсолютное спасение душ. Одно это простое заявление, что не Колумб привез Бога с собой, сделало больше для начала духовного возрождения в Чьяпасе, чем тысяча катехизисов. Потому что местные жители начали искать в своей собственной культуре признаки присутствия Бога. И нашли их — в своих обычаях, в способе возделывании земли, в древних законах о том, как относиться к братьям и сестрам. И только отыскав это, ощутив Бога в себе, они по-настоящему поверили в благую весть об Иисусе Христе.
И в надежду на освобождение. После пятисот лет рабства. Половины тысячелетия угнетения, унижений и страшной, отчаянной, убийственной нищеты. И если Христос пришел не ради того, чтобы исправить это, то, значит, он не пришел вовсе.
— Ну а как насчет Таинства Святой Троицы? — спросил Антонуччи. — «Это не математическая головоломка «Три в одном», а проявление Отца нашего в политике, Сына в экономике и Святого Духа в культуре». Это действительно отражает ваши убеждения?
— Да.
Ну да, потому что требуются все сферы: и политика, и экономика, и культура, чтобы Бог проявил себя во всей своей мощи. Потому-то мы последние семь лет и строим культурные центры, клиники, создаем фермерские кооперативы и, ну да, политические организации.
— Так вы низвели Бога Отца к простой политике, а Иисуса Христа, Сына Его, Нашего Спасителя, до уровня председателя марксистской секции в каком-нибудь третьеразрядном экономическом департаменте? Я даже не стану комментировать вашу богохульную попытку привязать Святого Духа к местной языческой культуре, что уж там под ней подразумевается, неведомо.
— А вот то, что вам неведомо, уже проблема.
— Нет, — возразил Антонуччи, — проблема в том, что это известно вам.
— Знаете, что спросил у меня на днях один старик индеец?
— Не сомневаюсь, что вы намерены мне об этом поведать.
— Он спросил: «Этот ваш Бог спасает только наши души? Или Он спасает и наши тела тоже?»
— Содрогаюсь при мысли, что вы могли ответить ему.
— Правильно содрогаетесь.
Они сидят по разные стороны стола, сверля друг друга глазами, потом Парада, чуть поостыв, пытается объяснить:
— Взгляните, чего мы достигли в Чьяпасе. У нас там сейчас шесть тысяч местных жителей, рассеянных по всем деревням, толкуют Евангелие...
— Да, давайте взглянем на то, чего вы достигли в Чьяпасе, — подхватывает Антонуччи. — У вас там самый высокий во всей Мексике процент обращенных в протестантство. Лишь чуть больше половины вашей паствы остаются католиками. Это самый низкий процент.
— Так вот в чем подлинная причина! — огрызается Парада. — «Кока» в тревоге, что теряет долю на рынке, уступая «Пепси».
Но Парада тут же жалеет о своей колкости. Так по-детски и к тому же уничтожает всякие шансы на примирение.
И в главном доводы Антонуччи правильны, думает он сейчас.
В деревню я поехал, чтобы обратить в христианскую веру индейцев.
А вместо этого они обратили меня в свою.
А теперь это кошмарное соглашение, НАФТА, выгонит их и с тех маленьких клочков земли, что у них еще оставались, высвобождая пространство для новых «эффективных» крупных ранчо. Расчищая дорогу новым кофейным finkas, разработкам полезных ископаемых, вырубке леса и конечно же нефтяным вышкам.
Неужели все должно приноситься на алтарь капитализма? — недоумевает он.
Сейчас отец Хуан встает, делает музыку потише и по всей комнате ищет сигареты. Ему всегда приходится разыскивать их так же, как и очки. Нора не помогает, хотя и видит, что они лежат на столе. Он и так слишком много курит. И этому не помешать.
— Мне не нравится дым, — замечает она.
— Да я не стану закуривать, — отвечает Парада, разыскав пачку. — Только во рту подержу.
— Попробуй жвачку.
— Жвачка мне не нравится.
126 
