Особенно,... 
90 
– Тебе понравилось, – возразил снисходительно Причард. – Так близко к мужчине ты еще не бывала.
– Я тебя! – Она уже вскочила на ноги.
– Довольно! – Питту даже не пришлось повысить голос. Ученики, видимо, давно были знакомы с этой интонацией. – Причард, идите и смойте с себя этот нелепый грим. Даю вам десять минут. К завтрашнему дню подготовите восемь страниц перевода в качестве штрафа за потрясающее развлечение, которое вы нам устроили. Дафна, вы тоже пойдите и приведите себя в порядок.
– И это все? – завопила Дафна, сжимая кулаки. Лицо ее сморщилось, глаза превратились в щелочки. – Восемь страниц перевода? И это– все наказание?! Можно подумать, он будет переводить. – Не дожидаясь ответа, разъяренная девица прошипела Кливу: – С дороги, ублюдок! – И прошествовала мимо него к выходу.
Линли быстро глянул в сторону Барбары, но, сержант не нуждалась даже в таком намеке. Она сразу же ухватилась за представившийся ей шанс и последовала по пятам за жертвой Квазимодо.
Обычно Барбара Хейверс без зазрения совести использовала миг эмоционального потрясения, чтобы выудить у человека полезную для расследования информацию, однако, идя за Дафной по коридору, а затем по невысокой лестнице к туалету, она чувствовала, как ей не хочется злоупотреблять состоянием этой девочки. Что ни говори, человек невольно испытывает сочувствие к товарищу по несчастью, а она (пусть Барбара и не желала признаться в этом даже самой себе) не могла не видеть некое свое подобие в этой девочке-коротышке с тусклыми волосами, сутулыми плечами и впалой грудью. Между ними не было ни физического сходства, ни классового (даже в приступе ярости воспитанница Бредгара сохраняла акцент, ясно говоривший о ее принадлежности к элите), однако обе они были неудачницами, одиночками, не приживающимися в своей социальной среде.
Стоя на пороге туалетной комнаты, Барбара наблюдала, как девушка наполняет раковину водой. В комнате пахло дезинфекцией, было очень холодно. На краю раковины лежал маленький скользкий брусок мыла. Дафна намылила руки и, морщась, принялась оттирать с шеи размазавшийся грим.
– Ублюдок, – шипела она сквозь стиснутые зубы, обращаясь к своему отражению в зеркале. – Маленький грязный ублюдок.
Подойдя к ней, Барбара протянула девушке аккуратно сложенный платочек.
– Вот, потрите, – предложила она.
Дафна коротко поблагодарила и принялась тереть кожу.
– Он что, всегда так себя ведет?
– Почти всегда. Жалкий тип. Готов на все, лишь бы привлечь к себе внимание.
– Чье?
Прополоскав платок, Дафна принялась за свой свитер.
– Чье угодно. Подонок. Ненавижу. – Она быстро, яростно моргала.
– Часто он так набрасывается на вас?
– Клив может наброситься на кого угодно. Мне достается больше других, потому что у меня нет… Грязный ублюдок. Мерзавец. Воображает себя героем-любовником.
– Знаю я такую породу.
– Он прикидывается, будто все это милые шутки. Дескать, я просто дура набитая, потому и не смеюсь вместе со всеми. А на самом деле, когда он повалил меня, он притиснул меня так, чтобы я… чтобы я почувствовала, какой большой у него…– Дафна с силой прикусила губу. – Вот что ему нужно. Ох, меня от него с души воротит. – Она снова согнулась над раковиной. Прямые жидкие волосы упали на лицо, почти полностью скрыв его.
Барбаре было достаточно услышанного. Причард, мучитель по натуре, выбрал Дафну себе в жертвы.
– Почему ты никому об этом не скажешь?
– А кому?
Это короткий вопрос был полон горечи, но для Барбары именно он был подходящим началом для важного разговора. Лишь бы только не обнаружить своего жадного интереса.
– Не знаю. Я никогда не училась в закрытой школе. Но если ты не хочешь поговорить с кем-нибудь из взрослых– это я вполне могу понять, это ведь так неприятно, – ты бы могла поделиться с ] кем-нибудь из учеников, префектов, кто пользуется влиянием.
– С Чазом Квилтером, нашим святым префектом, звездным мальчиком? Не смешите меня! Все они заодно. Всем им главное – соблюсти видимость. Каждый прикидывается, и Чаз ничем не лучше – он еще почище других.
– Неужели он хуже Клива Причарда? Не может быть!
– А вот и может. Еще как. По-моему, лицемерие гораздо страшнее обычного хамства. – Дафна резко откинула волосы со лба.
Барбара постаралась не обнаружить удивления.
– Лицемерие? – переспросила она. Ничего не вышло. Едва прозвучал этот вопрос, как девушка опомнилась и оборвала разговор. Даже в этой ситуации воспитанная традицией верность сотоварищам оказалась сильнее потребности отомстить. Сложив платок, она вернула его Барбаре:
90 
