91 
Он поднял ее на руки, вынес в спальню и положил на разобранную постель. Пока Карен старалась, не причиняя боли, отодрать пластырь, он позвонил Доре и сказал, что все в порядке и волноваться не надо. Потом повернулся к дочери. Мягким, но, видимо, болезненным рывком Карен отлепила последний впившийся в кожу кончик пластыря. Сильвия прижала руку к верхней губе и разрыдалась. Под глазами у нее были синяки, а через всю щеку шла темно-красная ссадина, между верхней губой и носом виднелся порез, который сначала был прикрыт пластырем, хотя пластырь наклеивали и не для этого.
— Это он с тобой сделал?
Дочь кивнула. Из ее глаз хлынули слезы. Вексфорд почувствовал, как его захлестнула горячая волна ярости. Она уже готова была прорваться наружу, когда он услышал шаги Чэпмена на лестнице. Здравый смысл покинул его, освобождая место всепоглощающей злости, он уже не задумывался о возможных последствиях, а благоразумие стало для него пустым звуком. Он развернулся и наградил Чэпмена метким ударом в челюсть. Удивительно, что удалось сделать это, спустя какое-то время подумал он, ведь он не дрался ни с кем со времен боксерской школы. Удар получился славным — он выполнил его, как настоящий профессионал. Любовник Сильвии, открыв рот, растянулся на полу и, вероятно, потерял сознание. Господи, подумал Вексфорд, а вдруг он мертв?
Но тот был жив. И вскоре попытался сесть.
— Не позволяй ему приближаться ко мне, — воскликнула Сильвия.
— Надеюсь, ты счастлива, — пробормотал Чэпмен, потирая челюсть.
— Пусть убирается из моего дома. Немедленно.
Вексфорд поблагодарил бога за эти слова. Что бы он стал делать, если б она решила простить его? Но все еще, может быть, впереди…
Карен спросила:
— Сильвия, ты можешь спуститься вниз? Хватит сил? Я напою тебя чем-нибудь горячим и очень сладким.
Та кивнула и с трудом, как старушка, встала.
— Ну и видок у меня сейчас, наверное, — проговорила она. — А тело разукрашено еще больше, просто под одеждой не видно. — Она с отвращением взглянула на Чэпмена. — Можешь собирать свои вещи и убираться. Мне плевать, как ты доберешься до Кингсмаркэма. Пешком пройдешься. Отсюда всего семь миль.
— Я не в состоянии идти, — проворчал тот. — Твой чертов папаша чуть не прикончил меня.
— Видимо, не прикончил, — сказал Вексфорд, а затем, понимая, что другого способа избавить от него Сильвию он не придумает, добавил: — Мы возьмем его с собой. Мне и самому не хочется, но он просто не дойдет. — Неожиданно ему вспомнились слова, сказанные Чэпменом в «Луноцвете», что-то о налогах. — Я был бы рад видеть его мертвым в канаве, но только достойные умирают молодыми.
Они помогли Сильвии спуститься вниз. Сейчас он заметил, что у нее на ногах синяки. Почему он не понял всего еще тогда, когда на Рождество увидел у нее на запястье ссадину, по форме напоминающую браслет? Потому что не мог поверить, что женщина, работающая в организации, помогающей жертвам домашнего насилия, станет терпеть жестокое обращение своего любовника.
Спустился и Чэпмен, что было довольно странно. Прежде он выглядел свирепо, а сейчас казался пристыженным. Не произнося ни слова, он хвостом плелся за ними — будто вот-вот заплачет. Карен вскипятила чайник и приготовила Сильвии, Вексфорду и себе чай. В чае Сильвии было много молока и сахара, обычно она такой не пила, но сейчас это было очень кстати. Ее лицо постепенно оживало, она заговорила. Вексфорд думал, она отложит объяснения до тех пор, пока Чэпмен не уберется, но ей, видимо, доставляло удовольствие рассказывать, как все было, в присутствии своего обидчика, и Вексфорд понимал, что на ее месте поступил бы так же.
— Он хочет жениться на мне. Вернее, хотел. Думаю, теперь уже не хочет. Он все настаивал, давил на меня и даже раз или два ударил. — Она взглянула на отца и закатила глаза. — Я полная дура, разве нет? Кому разбираться в этом, как не мне. Но когда дело коснулось меня самой, я начала убеждать себя, что это совсем другое. Когда они обещают больше этого не делать, как-то получается, что им веришь…
Чэпмен прервал ее:
— Я обещаю, Сильвия. Это не повторится. Я поклянусь на Библии, если хочешь. Я дам торжественную клятву больше так никогда, никогда не поступать. И я все еще хочу жениться на тебе. Ты же знаешь, все это произошло только потому, что ты отказывалась выйти за меня.
Сильвия сухо засмеялась, но от этого ей стало больно.
91 
