Особенно,... 
50 
— Она говорила с вами об этом? — спросила Мардж.
— Да. Когда я пришла ее навестить, она тут же отозвала меня в сторонку и стала умолять никому об этом не рассказывать. Во-первых, потому, что Кен может узнать. Во-вторых, она вообще не хотела, чтобы ее имя как-то связывали с Харланом Манцем. Вряд ли стоит ее за это винить! Вы со мной согласны?
— Да, — ответила Мардж. — Но все же ей следовало быть более откровенной с сотрудниками полиции.
— Вы что же, собираетесь вызвать ее к себе и начать расспрашивать об этом? — снова занервничала Бренда.
— Да, — подтвердила Мардж. — Но я вовсе не намерена сообщать ей, от кого получила информацию.
— Вы меня очень обяжете, — вздохнула Бренда Миллер. — Я вам все рассказала не потому, что мне нравится быть доносчицей, просто я не хочу, чтобы люди придавали нескольким встречам Уэнди с Харланом Манцем больше значения, чем они заслуживают.
— Вы имеете в виду кого-то конкретно? — спросила Мардж.
— Нет, и это правда, клянусь богом. Но люди ведь всегда разное болтают. После того, что случилось в ресторане «Эстель», многие нервничают... чувствуют себя беспомощными. Иногда в таких случаях они начинают придумывать всякую чушь. Бедняжке Уэнди сплетни ни к чему, особенно после того, что она пережила.
— Вы все сделали правильно, — успокоил Бренду Оливер.
— Нет, в самом деле, детектив. Уэнди — очень прямой человек. Если она говорит, что встречалась с Харланом всего пару раз, значит, это так. Если она утверждает, что все это было несерьезно, — ей надо верить.
— Не исключено, что для нее это было несерьезно, — заметила Мардж, — а для Харлана — серьезно, и даже очень!
Оливер бросил в рот пригоршню тыквенных семечек и самодовольно улыбнулся. Он был страшно горд собой. Закатив глаза, Мардж распахнула перед ним правую переднюю дверцу. Оливер скользнул в машину и открыл изнутри дверцу со стороны водителя. Когда Мардж уселась за руль, он принялся многозначительно рыться в своем бумажнике.
— Смотри-ка, — сказал он, — у меня целых три доллара. Пожалуй, смогу угостить Бренду стаканом домашнего вина.
— Я знаю, сколько зарабатываю я и сколько зарабатываешь ты, — заметила Мардж, включая зажигание. — Со мной твой номер не пройдет, Скотти.
Оливер расхохотался и предложил Мардж тыквенных семечек. Она отрицательно покачала головой и стала выбираться со стоянки. Выехав на шоссе номер 405, она свернула на эстакаду, ведущую на север, и нажала на педаль акселератора. Мотор взревел, машина рванулась вперед.
— Итак, кажется, нам удалось кое-что нащупать, — подытожила она. — Харлан и Уэнди были знакомы. Более того — они встречались.
— Но ведь Уэнди осталась жива, Мардж.
— Возможно, Харлан стрелял в нее, но промахнулся.
— Ну да, а между делом уложил тринадцать человек, двое из которых к тому же сидели за тем же столом, что и Уэнди.
Оливер явно был настроен скептически.
— А что, если он как бы выпендривался перед ней? Дескать, посмотри, вот что я натворил — и все из-за тебя, — предположила Мардж
— Если Харлан хотел покуражиться перед Уэнди, почему тогда стрельбу вели два человека? Выпендриться он мог и без посторонней помощи.
— Но мы пока не уверены, что стрелявших было двое.
— Однако склоняемся именно к этому.
— Если честно, я вообще не знаю, к чему мы склоняемся, — призналась Мардж. — Мы ведь даже не можем точно сказать, что, собственно, ищем.
— Прежде чем мы приехали в фирму «Ашман и Рэйнард», я поговорил с Бертом о вдове Уолтера Скиннера. Она, между прочим, обожает «Старушки и мышьяк».
— Ты имеешь в виду фильм?
— Да, фильм.
— Мне вполне понятно, почему она его обожает. Там главные героини — две бабульки.
— Две бабульки, которые убивают людей.
— Люди, погибшие в ресторане «Эстель», были застрелены, Скотт, а не отравлены.
— И все же это наталкивает на определенные размышления. Ее старик ей изменял.
— Разве Берт сказал, что ее это бесило?
— Нет, он этого не говорил. Он сказал, что у нее в душе борются два чувства — горечь по поводу фортелей Уолтера с молодыми девицами и вполне искренняя печаль по поводу его смерти.
— Что ж, на мой взгляд, это нормально, — заметила Мардж. — Пожалуй, это единственное, что есть нормального во всем деле.
— Да, дельце и правда сложное. — Оливер бросил в рот еще несколько тыквенных семечек. — Ты есть не хочешь, Мардж? От этих бутербродиков, которыми нас угостили, только аппетит разыгрался.
50 
