— А с какой стати я должна тебе отвечать?
— С той стати, что я как-никак твой муж.
Рина промолчала. Декер резким движением выхватил у нее журнал. Рина посмотрела на него с ужасом.
— Прости, Питер, но у нас, евреев, не принято принуждать людей к беседе, если у них нет настроения разговаривать.
Декер почувствовал, что еще немного — и он сойдет с ума. Взглянув на свои руки, он увидел, что они дрожат мелкой дрожью. Тогда он глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
— Ну хорошо, прости. На, держи. — Он протянул жене журнал. — Возьми... пожалуйста.
Увидев, что у мужа дрожат руки, Рина поняла, что он действительно в ужасном состоянии. Она не двинулась с места, но по щекам у нее потекли слезы.
Декер положил журнал на стол и сцепил кисти рук.
— Прости меня, Рина. Прости за мои подозрения. Я знаю, что между вами ничего не было. Просто у нас с тобой сейчас трудный период. После смерти Брама что-то изменилось в наших отношениях. Но ничего, мы с этим справимся. Надо только, чтобы мы оба старались и помогали друг другу, верно?
Рина кивнула. Лицо ее болезненно сморщилось. Декер рывком поднял ее на ноги и, крепко прижав к себе, стал гладить по спине, баюкая, словно ребенка.
— Все в порядке, милая. Все обойдется, вот увидишь. Я знаю, ты любила его. Он был прекрасным человеком. У тебя хороший вкус в том, что касается мужчин.
Рина крепче прижалась к мужу и сквозь слезы прошептала:
— Очень хороший.
— Я вовсе не нарывался на комплимент, но все равно приятно.
Рина осторожно высвободилась из его объятий и вытерла заплаканные глаза.
— Ну что, кофе будешь? — спросила она.
— С удовольствием. — Декер снова пошел следом за Риной на кухню и уселся за стол. — Господи, ну и неделя.
— Ну и год, — поправила его Рина, доставая из буфета кофейные чашки.
— Тоже верно.
— Со мной сейчас нелегко общаться, — сказала Рина. — Его смерть была для меня по-настоящему тяжелым ударом, Питер.
— Я знаю. Мне очень жаль.
— Я чувствую себя такой... виноватой. Мне кажется, что это была Божья кара или что-то подобное.
— Да это просто смешно! — с изумлением воскликнул Декер. — Извини, — смущенно пробормотал он, видя, что его слова задели жену. — Наверное, мне не следовало так говорить. Пойми, я вовсе не пытаюсь принизить твои чувства...
— Ничего, все нормально. — Рина снова вытерла глаза.
— Ни ты, ни он — никто из вас не сделал ничего плохого, Рина. У тебя нет причин для того, чтобы чувствовать себя виноватой.
— Если не считать кое-каких деталей. Того, например, что с момента смерти моего мужа прошло чуть более трех месяцев, а я уже сблизилась с другим мужчиной, хотя считала себя религиозной, верующей женщиной. И еще того, что Брам был гой. [10] И не просто гой, а студент духовной семинарии, готовящийся стать священником. Да еще и лучший друг моего мужа. Я чувствовала себя так, словно нарушила все принципы, законы и устои, какие только можно было нарушить, словно я совершила страшное предательство...
— Ицхак был мертв, Рина. Предать можно живого, но не мертвого.
— Можно предать память о человеке. — Рина налила кофе в чашки. — Брам тоже испытывал неловкость. Это было ужасно — любовь и одновременно чувство вины. Нам не следовало сближаться. — Она поставила одну из чашек с кофе перед Декером. — Ну вот, теперь ты все знаешь. Тебе стало от этого легче?
— Может быть. По крайней мере, теперь я понимаю, почему ты так убивалась. Рина, то, что Брам погиб, вовсе не было Божьей карой. Просто он совершенно случайно подвернулся под руку человеку, находящемуся не в себе.
— Возможно, та женщина была орудием в руках Бога, инструментом для осуществления Его воли.
— А может, мы все одноклеточные, за которыми кто-то наблюдает в микроскоп.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что все это — полный абсурд.
— И ты говоришь, что не хочешь принизить мои чувства?
Декер ощутил, как на щеках у него напрягаются желваки, и усилием воли расслабил нижнюю челюсть. Подумав немного, он заговорил, тщательно подбирая слова:
— Дорогая, поверь, я вовсе не пытаюсь представить все в каком-то приземленном, прозаическом свете. Мне просто не хочется, чтобы ты и дальше мучила себя и усугубляла свою депрессию. Брам был замечательным человеком, Рина. Очень умным, способным, чутким и к тому же поразительно красивым. Но в то же время он был человеком ранимым, со множеством комплексов — из-за того, что вырос в неблагополучной семье.