Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
128 
Этот жест позабавил королеву, которая так страдала от скупости Людовика XIII. Она даже призналась в этом герцогу во время танца. Когда музыка остановилась, пальцы их были сплетены, и они не спешили разъединить руки, глядя друг на друга пылающим взором и пренебрегая приличиями.
Последующие дни были сплошным разочарованием для Анны и Букингема. Оба думали, что им удастся спокойно предаться любви в какой-нибудь отдаленной комнате дворца и познать радость недозволенного счастья. Но они не учли ненависти Ришелье.
Кардинал, который явно не дремал с того самого момента, «как английский посол обратил внимание на прелести королевы», поручил нескольким своим людям следить за Анной Австрийской. И потому оба влюбленных так и не смогли предпринять ничего серьезного в течение тех двух недель, которые ушли на переговоры. Ришелье был очень доволен, полагая, что опасность миновала. Ему вскоре пришлось разочароваться…
2 июня 1625 года принцесса Генриетта, которой предстояло отправиться к мужу, покинула Лувр в сопровождении Букингема, Марии Медичи, Анны Австрийской и огромной свиты, в которую входила мадам де Шеврез.
В Амьене будущая королева Англии должна была распрощаться с семьей. По этому случаю было организовано несколько праздников, и в один из вечером мадам де Шеврез с удовольствием взялась ради счастья подруги за ремесло сводницы и устроила небольшую прогулку в парк. Анна Австрийская осталась наедине с Букингемом.
Красавец англичанин пришел в такое смятение, что потерял голову и немножечко «злоупотребил» представившимся случаем. Взяв королеву на руки, он опустил ее на траву. Перепуганная такой грубостью, она стала отбиваться и звать на помощь. На крик сбежалась вся свита. Королева кинулась в объятия мадам де Шеврез и в присутствии несколько смущенного Букингема разразилась рыданиями.
Через несколько дней Генриетта покинула Амьен и направилась в Булонь, где ей предстояло сесть на корабль. Анна Австрийская следовала за ней в карете и в двух лье от города остановилась, чтобы попрощаться с ней. Во время их долгих объятий к ним подошел Букингем и раскланялся с королевой Франции. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Затем герцог заглянул сквозь дверцу кареты внутрь и произнес несколько слов. Наконец, он поклонился и присоединился к отъезжавшему в Англию кортежу.
Анна отправилась в Амьен. Волнение ее было так велико, что принцесса де Конти, ехавшая с ней в карете, по возвращении заявила: «Что касается нижнего пояса, я вполне готова поручиться за целомудрие королевы, но если говорить о верхнем поясе, то я не столь уверена, потому что слезы этого любовника не могли не пронзить ее сердце; а так как занавеска на какое-то мгновение скрыла от меня лицо королевы, я могу только предположить, что Ее Величество смотрела на этого человека с жалостью».
Как же велика должна была быть эта жалость, если Анна решилась, как утверждают некоторые историки, поцеловать герцога? Факт, в общем-то, невероятный и, главное, позволяющий объяснить взбалмошный, безрассудный поступок, который спустя несколько дней совершил явно ослепленный любовью Букингем.
Вот что рассказывала по этому поводу мадам де Мотвиль: «Страсть герцога Букингема толкнула его еще на одно смелое деяние, о котором мне рассказала королева, а потом подтвердила и королева Англии, узнавшая об этом от самого герцога. Этот знаменитый иностранец после отъезда из Амьена был так поглощен своей страстью и истерзан болью разлуки, что пожелал непременно еще раз увидеть королеву, хотя бы на миг. А так как кортеж англичан в это время уже подъезжал к Кале, он для выполнения задуманного объявил, будто им получены от его господина – английского короля новые указания, вынуждающие его вернуться к французскому двору».
«Я должен отвезти важный пакет Ее Величеству королеве-матери», – сказал он. И, не вдаваясь в объяснения, покинул Генриетту, вскочил на лошадь и стремительным галопом возвратился в Амьен.
После краткого визита к Марии Медичи он поспешил к Анне Австрийской и попросил аудиенции. Ему объяснили, что королеве утром пускали кровь и что теперь она лежит в постели и принять его не может. Он настаивал и в конце концов после долгих уговоров был впущен в спальню королевы, где в этот момент находились еще и принцессы де Конде и де Конти. Анна лежала на огромной кровати с балдахином. При виде появившегося в дверях англичанина она не смогла сдержать улыбки и прошептала: «Какой безумец!..»
128 
