157 
Красавец Григорий не видел к тому никаких препятствий. Она же видела, причем не одно. И все же не смела заговорить с любимым на языке рассудка, она уступала под властными просьбами и нежными ласками фаворита. Екатерина любила Орлова чувственной любовью. Но она не могла прямо отказать ему. Императрица заявила Григорию, что не может выйти за него, не имея согласия Государственного совета.
Тем временем Орлов и его братья повсюду агитировали в пользу брака, распространяя слухи о хилости и нездоровье Павла Петровича и о необходимости обеспечить русский трон наследником на случай его смерти.
В начале 1763 года страстно влюбленная Екатерина отправилась в Москву для своей коронации. День коронации Екатерины стал началом долгого, растянувшегося на несколько месяцев, объявленного и необъявленного праздника. Устраивались пиры, приемы, официальные собрания в честь государыни. Словом, все это заставило вечно сонную Москву стряхнуть оцепенение, дало надолго пищу для разговоров праздной столичной знати.
Екатерина была частой гостьей на этих собраниях. Она неизменно приветливо улыбалась. Никто не мог бы даже заподозрить, что за внешней беззаботностью скрывается недомогание ранней беременности. Ее нередко сопровождал Григорий Орлов. Повсюду он оказывался самым высоким, самым широкоплечим, самым видным мужчиной. Он был в расшитом золотом камзоле, в панталонах, на пальцах сверкали перстни, а грудь так и блестела от орденов и медалей. Орлов при Екатерине исполнял отнюдь не декоративную роль. Он знал, как держать себя, не заслоняя императрицу. Наоборот, он всячески подчеркивал ее величие. И хотя в его обращении к ней сквозило добродушное панибратство, он никогда не выходил за рамки.
Поддержка такого сильного, надежного человека, как Орлов, многое значила для Екатерины. Ведь за ее наружной безмятежностью скрывались тревога и неуверенность в будущем.
На заседании Государственного совета Екатерина заявила, что желает обвенчаться с Григорией Орловым. Никто не смел ей возражать. Все боялись всесильного фаворита, которому Екатерина успела уже подарить более миллиона рублей и десять тысяч душ крестьян, превратив его из нищего в богача.
Но Панин, воспитатель цесаревича, был также смел и отважен. Он ревновал императрицу и ненавидел Орловых, на которых смотрел как на выскочек. Хотя он и сам был невысокого происхождения, но его ум и образование давали ему право занимать при дворе почетное место, тогда как Орлов был груб и ленив.
И в то время как все сенаторы молчали, Панин заявил: «Императрица может поступать, как ей угодно, но госпожа Орлова никогда не будет императрицей российской». Произнося эти слова, он выпрямился во весь рост, прислонясь в вызывающей позе к стене, у которой стояло его кресло. Коснувшийся в эту минуту обоев, его парик оставил на них белое пятно, которое его товарищи заметили и о которое потом старались потереться головой «для храбрости», как они выражались. Панина поддержал Кирилл Разумовский.
«Друг мой, я люблю тебя, но, если я обвенчаюсь с тобою, нам грозит участь Петра III», – сказала императрица фавориту.
Орлов отказался от мысли об официальном браке, по примеру Анны Леопольдовны, и теперь требовал просто морганатического венчания, сославшись на пример императрицы Елизаветы, которая венчалась с Алексеем Разумовским. Но Екатерина возразила ему: Елизавета никогда не была женою Разумовского. По крайней мере, не сохранилось ни документов, ни доказательств этого брака. Таким образом прецедента не существовало.
Тогда по инициативе Бестужева была пущена в ход петиция, просящая Екатерину вторично выйти замуж, чтобы упрочить престолонаследие, так как слабое здоровье Павла заставляло с опаской взирать на будущее империи. Несколько лиц духовного звания и сенаторов подписались под петицией. Но в этот момент разразился скандал.
Хитрово с сообщниками организовал заговор, направленный против Орловых и их честолюбивых замыслов. В Москве и в Петербурге начались ужасные волнения. Говорили, что царица хочет венчаться с убийцем ее мужа. Срывали портреты Екатерины II с триумфальной арки, воздвигнутой в честь ее коронования, прошедшего в Москве с большой пышностью. Неспокойно было даже в гвардейских полках, так что императрица и фаворит вынуждены были отказаться от своего смелого проекта.
Счастливая для императрицы развязка не позволила фавориту осуществить свою иллюзорную мечту; кроме того, он лишился еще одной надежды: красавец Орлов, прежде чем стать супругом императрицы, должен был получить титул князя Римской империи. Надо отметить, Бестужев с блеском провел переговоры на сей счет, в том числе и с венским послом. Однако, когда грамота была получена, Екатерина и слышать не хотела о провозглашении фаворита князем: в то время он рисковал быть убитым, а ей грозило иметь дело с мятежом!
157 
