224 
Но, кроме любовных утех, были у них и часы совместных размышлений.
Потемкин и императрица вели долгие беседы, в ходе которых он поражал ее своей сообразительностью, точностью оценок, способностью чувствовать тонкости и из множества деталей выделять главное. Беседы их часто затягивались за полночь и завершались эротическим финалом.
Потемкин прекрасно понимал, что своим высоким положением он всецело обязан милости императрицы. «Я – плод твоих рук», – признавался он ей от чистого сердца. Все же его гордость не могла смириться с этим. Разве он не был мужчиной, которому от природы дано право господствовать? Разве ее титул императрицы не препятствовал его продвижению и гармонии между ними? Французский дипломат де Корберон, находившийся в 1775 году при дворе Екатерины, вспоминал, как Потемкина «раздувало от гордыни и себялюбия», но такие черты его характера, как «веселость, доступность, сговорчивость», отодвигались в тень, уступая место не столь привлекательному сластолюбию, «азиатской вкрадчивости» и явной пассивности.
Борьба за первенство, как в делах любовных, так и в сфере управления империей, стала причиной их разногласий. Между ними все шире становилась пропасть из-за его неуверенности и ее нежелания уступать. «Мы всегда боремся за власть, но никогда за любовь», – писала Екатерина в одной из своих записок. Она стремилась к миру, хотела покончить с неопределенностью и страданиями. Ей нужен был хотя бы один-единственный день «без споров, без дебатов, без выяснения отношений».
Потемкин по своей природе был совершенно иным человеком. Работа никогда не стояла у него на первом месте. Со стороны могло показаться, что он вообще был не способен работать, отдавая явное предпочтение сладкой дреме, лежа на просторном диване, не удосуживаясь даже одеться. В поиске удовольствий и развлечений Потемкин проявлял неистощимую фантазию. Любое развлечение служило предлогом отложить дела до более благоприятного момента.
Периоды деловой активности были короткими – в часы между сном и размышлениями. Ему была присуща неумеренность во всем – в пьянстве, в утехах любви, пространных религиозных размышлениях. Упорядоченная домашняя жизнь, проповедуемая Екатериной, утомляла его. Любая рутина была для него проклятьем. Два года делил он ложе с императрицей, а потом стал посматривать на других женщин.
Все же Потемкин сохранял к Екатерине единственную в своем роде и неугасимую страсть. Оба испытывали друг к другу сентиментальную привязанность. Она по-прежнему оставалась его «маленькой женушкой», он – ее «любимым муженьком». Между ссорами и отчуждением родство умов дарило им радость, помогало решать государственные задачи. Потемкин жаждал власти и могущества. Екатерина сумела беспристрастно и проницательно оценить его способности. Она хотела наделить Потемкина и властью, и могуществом, отмерив и одного, и другого ровно столько, сколько могла себе позволить.
Могущественный, роскошный и богатый, – а в цветущем возрасте и красавец, – князь представлял лакомую приманку для женщин, в особенности для искательниц приключений и тщеславных дочерей Евы, пленявшихся мыслью – приобрести земные блага, обаяв временщика. И действительно, конец XVIII века, так отличавшийся обилием ловеласов и развратниц, имел в нем одного из самых блестящих и счастливых донжуанов. У князя были десятки любовных романов. Недаром в одной брошюре современного ему автора Потемкин был назван «князем Тьмы».
В высшей степени интересны отношения князя к его племянницам, урожденным Энгельгардт. Отношения к ним вельможного дяди были совершенно неплатонического характера. Как известно, эти племянницы были вызваны в Петербург, приближены ко двору и стараниями дяди получили блестящее светское воспитание. Любимейшими из них были – Александра, впоследствии графиня Браницкая, на руках которой и умер Потемкин, и Варвара, впоследствии княгиня Голицына, которую Державин называл златовласой Пленирой. Благодаря не особенно нравственной школе дяди, племянницы отличались большой даже для того времени распущенностью нрава, так что одну из них, Надежду, сам князь звал Надеждой безнадежной. Каждая из племянниц благодаря дяде делала карьеру при дворе и получала богатства. Вот только некоторые строчки из писем князя к Варваре, позволяющие судить о характере их отношений.
«Прости, моя любовь, моя душа, все, что я люблю!»
«Варенька, когда я люблю тебя до бесконечности, когда мой дух не имеет, опричь тебя, другой пищи, то если ты этому даешь довольную цену; мудрено ли мне верить, когда ты обещала меня любить вечно. Я люблю тебя, душа моя, – а как? Так, как еще никого не любил… Прости, божество милое; я целую всю тебя».
224 
