Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
161 
Ирина пристально и любовно глядела на него спящего, легким прикосновением гладила его волосы, его могучие плечи, и ей хотелось выскочить на улицу и заорать, завыть от счастья, переполнявшего все ее существо, любовь клекотала в ней птицей, она с трудом сдерживалась и какими-то особыми глазами оглядела себя всю и трепетно трогала свои окрепляющиеся груди, свой живот, в нем зарождалось тайное, давно желанное. Она смирилась с судьбой, когда после второго ранения полевой хирург вынес ей приговор, что никогда не станет она матерью: война надорвала и изуродовала ее женскую природу. Чудом выжила она тогда и чудом великой любви мужа зачала. Она была уверена, что именно Егор исцелил ее от бесплодия, он целовал шрамы на теле, гладил ладонью, от которой проникал внутрь солнечный жар, живое тепло добра и сострадания, огонь великой нежности к ней… Ирине слышалась песнь сверчка в том отогревшемся доме в деревне, виделась алая герань на окне, хрусткий белый снег за нею, и Ирина поняла, что зачала дитя именно тогда, в те волшебные мгновения, слившие их тела в единое целое, растворившие в потолке окна в иные миры, овеявшие бессмертием их души… Домик тот ей стал дорогим и родным, знакомым до мелочей, словно она в нем выросла. В разлуке с Егором она часто вспоминала его, слышала волшебную свирель мудрого запечного стража людского счастья, сверчка малого, отраду несущего песней…
ГЛАВА VI
Окаемов готовил новую экспедицию, было уже получено благословение от Илия и добро от Лебедева, но вдруг план и место ее проведения резко изменились. В хлопотах сборов Илья Иванович все чаще стал проговариваться о цели их поиска — через Алтай к легендарному Беловодью. Быков уже отвез Ирину с Васенькой и Марию Самсоновну в деревню и был готов отправиться в поиск, но в один из вечеров, слушая Окаемова, затомился неясным воспоминанием своей юности, всплыл ярко перед глазами его учитель дед Буян, и только теперь подивился, почему старик считал себя донским казаком, будучи на Аргуни? Егор словно улетел в детство и ясно видел…
Шумит чистыми водами красавица Аргунь… Могучий бородатый Буян с шашкой и карабином на лодке перевозит мальчишку на остров. Они идут с косами на плечах по высокой траве на поляну, окруженную лесом. Буян точит косу и выкашивает большой круг, с наслаждением нюхает пук травы. Одет в казачью справу, празднично.
Его тяжелые ладони на плечах Егорки. Буян пронзительно глядит ему в глаза и говорит:
- Егорша… Ты избран мною из всех казачат станицы для великого посвящения. Я научу тебя быть воином… Это святая тайна, и никто не должен о ней знать, даже твой отец есаул. Казачий Спас — боевая борьба… Познав древнюю особую казачью молитву, ты станешь характерником; обучишься чуять свою пулю в полете и уходить от нее… Глядеть смертушке в глаза и не страшиться иё… Главное — победить! Я многому тебя научу. Начнем посвящение…
Буян молится на встающее из-за лесов солнце, звучит мощный и древний знаменный распев, слова сливаются в единый речитативный тон, слышны только: Хри-Стос… Стос… Стос… и вдруг дед на глазах преображается. Распрямляется. Молодеет. Его движения стремительны. Он делает несколько прыжков и сует свою косу парнишке.
— Коси меня!
— Как, косить? Дед Буян, ты шуткуешь?!
- Взаправду коси, по ногам, по тулову, хучь по шее. Коси! Руби!
Егорка боязливо замахивается косой.
— Коси, не боись! Пред тобою турок-нехристь!
Он зажмурился и с отчаяньем на лице взмахивает по ногам деда и падает, потеряв равновесие. Коса делает круг, а Буян невредимый пляшет… Егорка замахивается еще косой, раз за разом, наступая на старика, слышен свист острой стали. Дед неуловимыми движениями уходит от ее разящей песни, весело щерится и дуракует, сыплет прибаутки. Велит отложить косу и дает ему карабин, передернув затвор и вогнав патрон в патронник. Отходит шагов на двадцать к грани выкошенного круга.
— Стреляй в меня!
- Дед Буян, ты чё, спятил? Я на сто шагов из отцова карабина в пятак попадаю… Не буду палить! — в ужасе говорит он.
— Гутарю, стреляй!
Егорка стреляет навскидку. Буян ловко уклоняется от пули, словно танцуя.
— Ишшо пали, да целься шибче! Разогрей мне кровушку
Егорка передвигает затвор и выпускает всю обойму. За спиной деда отлетает кора от стволов сосен. Буян подходит к нему, щерится:
- Ну чё? Аль патроны кончились? Вот и бери тебя, милой, голыми руками. — Он вынимает из кармана яблоко и кладет на высокий пень. Ходит с обнаженной шашкой вокруг, потом резким взмахом рубит. Яблоко не шелохнулось.
161 
