Последние отзывы

  34  

— Мистер Роджер не пытался убедить ее написать завещание?

— Он — прекрасный человек, мистер Роджер. Когда скотина Пейнтер сделал свое черное дело и мадам умерла, мистер Роджер получил немного денег — три с небольшим тысячи. «Я буду заботиться о вас, Алиса», — сказал он, и делал это. Он предоставил мне прекрасную комнату в Кингсмаркхеме и давал мне два фунта в неделю в качестве пенсии. Потом у него появился собственный бизнес и он сказал, что не может давать мне крупных сумм. Пособие мне пришлось бы давать из прибыли фирмы.

— Бизнес? Я думал, он был адвокатом.

— Он всегда хотел иметь свой собственный бизнес, сэр. Не знаю всех подробностей, но однажды он пришел к мадам — недели, может быть, за две или три до ее смерти — и сказал, что его приятель может взять его в дело, если он внесет десять тысяч фунтов. «Я знаю, что не могу надеяться, — сказал он, говоря так мягко, — это просто воздушный замок, бабуся Роза». — «Ну, не имеет смысла сейчас рассчитывать на меня, — сказала мадам, — десять тысяч — это все, что у меня есть и на что живет Алиса, и они размещены в акциях Вулворта. Вы получите эти акции, когда я уйду». Не могу сказать, сэр, что я не думала о том, что, если бы мистеру Роджеру захотелось бы обставить своих маленьких сестер, он мог бы попробовать обойти госпожу, чтобы она сделала завещание и все оставила бы ему. Но он больше никогда, никогда не упоминал об этом и всегда считал обязательным для себя обеспечение этих двух крошек при всяком случае, когда только мог. Потом, когда миссис Примьеро умерла, деньги перешли, как она и говорила, им всем троим. Дела мистера Роджера идут очень хорошо, в самом деле, очень хорошо, он регулярно навещает меня. Я полагаю, он получил от кого-то десять тысяч или, может быть, какой-нибудь другой приятель пришел с чем-нибудь еще. Я, видите ли, не спрашивала.

Прекрасный человек, подумал Арчери, человек, который нуждается в деньгах, возможно отчаянно, но не предпринимает ничего закулисного, чтобы получить их; человек, который заботился о прислуге умершей бабушки в то время, как сам боролся за развитие своего бизнеса, который все еще посещал ее и который, несомненно, много раз терпеливо выслушивал ту же историю, которую только что услышал Арчери. Очень хороший человек. Если любовь, достоинство и преданность могли бы вознаградить такого человека, у него была такая награда.

— Если вы увидите мистера Роджера, сэр, если захотите увидеться с ним для своей истории, которую вы пишете, не передадите ли ему мой сердечный привет?

— Не забуду, мисс Флауэр. — Он положил руку поверх ее мертвых рук и слегка пожал их. — До свидания и благодарю вас.

Надежная, хорошая и преданная служанка.

Он вернулся в «Оливу и голубку». Старший официант пристально поглядел на Арчери, когда он спустя четверть часа входил в обеденный зал. Генри, в свою очередь, уставился на него, на стулья, расставленные вдоль стен.

— Сегодня вечером танцы, сэр. Мы просим наших клиентов обедать ровно в семь, но предполагаю, мы найдем вам что-нибудь. Сюда, пожалуйста.

Арчери последовал за ним в меньший из двух холлов, расположенных за обеденным залом. За втиснутыми столами люди торопливо поглощали свою еду. Он сделал заказ и через стеклянные двери стал наблюдать, как на помосте занимал свое место оркестр.

Как ему провести этот жаркий долгий летний вечер? Танцы, очевидно, продолжатся до половины первого или до часу, и в отеле будет невыносимо. Может, просто спокойно прогуляться? Или он мог бы взять машину и поехать посмотреть на «Дом мира». Официант принес тушеное мясо, которое заказывал викарий, и тот, решив сэкономить на напитках, попросил стакан воды.

Он был почти один в своем алькове, по крайней мере, в двух ярдах от соседнего стола, и чуть не подпрыгнул, когда почувствовал что-то мягкое и пушистое на своей ноге. Отодвинувшись, он опустил руку, приподнял край скатерти и встретился с парой ярких глаз, сидящих на лохматой голове.

— Привет, пес, — сказал он.

— О, извините. Он вам надоедает?

Он поднял глаза и увидел, что она стоит возле него. Очевидно, они только что вошли — женщина, мужчина со стеклянными глазами и еще пара.

— Совсем нет. — Равновесие покинуло Арчери, он обнаружил, что почти заикается. — Я действительно не возражаю.

— Вы были здесь па ленче, не так ли? Полагаю, он узнал вас. Пойдем, Пес. У него нет имени. Мы называем его просто Пес, потому что он один и это просто такое же хорошее имя, как Джок, или Джип, или еще какое-нибудь. Когда вы сказали: «Привет, пес», он решил, что вы его личный друг. Он очень вежливый.

  34