ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>




  153  

– Что ты сейчас принял? Что-нибудь гормонально-стероидное?

– Да. Прости меня, Билл, мне, честное слово, жаль, что я втянул тебя во все этого, но… Я сам не ожидал, что все так получится. Мой план был совсем другим – я хотел вернуться к… Мне кажется, у меня что-то с головой. Этот кислород…

Он расслабленно вытянулся на койке и закрыл глаза. На его губах играла бессмысленная улыбка, и мне вдруг показалось – он вот-вот отключится.

– Расскажи мне о своем отце – мне хочется знать, каким он был, – попросил я. С моей стороны это было не праздное любопытство; я знал, что человека легче понять, если знать, какими были его родители. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает.

– Каким был мой отец? – повторил Джей. – Он был порядочной задницей, упрямым и жестоким подонком. Из-за него… В общем, он оказался никудышным фермером. Наверное, ему вообще не следовало связываться с землей, но у моей матери был большой участок. Вся ее семья испокон века занималась выращиванием картофеля на продажу, но как раз в начале шестидесятых картофелеводство на Лонг-Айленде стало понемногу сходить на нет. Не удивительно, что отец был разочарован. Это я в состоянии понять. Он разочаровался и ожесточился. С матерью, я думаю, ему тоже было нелегко – сколько я себя помню, они постоянно ссорились, а то и дрались. Однажды она швырнула в него полный кофейник. Но я все равно ее любил.

– Тебе приходилось работать на ферме?

– Конечно, а как же иначе? К одиннадцати годам я уже мог водить картофелеуборочный комбайн.

– Значит, твой отец продолжал хозяйничать на земле?

– А что ему оставалось делать? Я помню – одно время он перестал сажать картошку и начал выращивать декоративные деревца, которые мы потом продавали ландшафтно-дизайнерским фирмам, но денег это почти не приносило. Во всяком случае – не больше, чем картофель.

– Как звали ту девушку-англичанку?

Мой вопрос застиг Джея врасплох, и на лице его вновь появилось выражение печали и тоски, какое я уже видел у него в ту ночь, когда мы познакомились и когда сразу после заключения сделки он обнимал Элисон. Очевидно, та юношеская любовь была для него не простым увлечением, раз с годами она превратилась в его навязчивую идею, в его Святой Грааль, в его «пунктик» – назовите как хотите.

– Ее звали Элайза Кармоди, – сказал Джей. – Она была очень красивой. И дьявольски общительной. Мы познакомились в июне – я только что окончил второй курс колледжа и собирался… Я должен был попасть… – Он вздохнул, не в силах произнести вслух роковые слова.

Я кивнул на пожелтевшую газетную вырезку на стене:

– Ты должен был попасть в «Янкиз»?

Он кивнул и, крепко сжав губы, снова закрыл глаза.

– Ты уверен, что в конце концов оказался бы в основном составе?

– Кто знает?… Наверное. У них хорошо поставлена селекционная работа. А я два года играл за колледж, и, говорят, неплохо играл.

– У тебя был отличный удар.

– Да. Говорят.

– Значит, ты был молодым человеком из крохотного лонг-айлендского городка, твои родители были бедны и часто ссорились – и у тебя был хороший удар. Это был твой шанс чего-то добиться в жизни, и ты готов был держаться за него ногтями и зубами, – подумал я вслух. – Я не ошибся?

– Нет, ты не ошибся, – подтвердил Джей. – Все так и было. Почти так.

– А как насчет Элайзы Кармоди? – продолжал расспрашивать я.

– Как я уже сказал, мы познакомились летом, когда я помогал отцу на ферме. В колледже у меня были девчонки – целая куча девчонок, но ничего серьезного. Тогда все мы больше трахались, чем учились – трахались, пили пиво и играли в бейсбол. А потом мне предложили подписать контракт. Представитель команды сказал, что я должен окончить колледж и отыграть финал летнего чемпионата, а в июле они возьмут меня в любительскую команду. Мне нужно было чем-то заняться эти две или три недели, вот я и поехал домой. Там я помогал отцу и каждый день тренировался – бегал, плавал, кидал мяч. Все это, конечно, было ерундой, годной лишь на то, чтобы занять время и не растерять форму. На самом деле я просто ждал, когда смогу тренироваться по-настоящему.

На ферме, рассказывал Джей, работы было немного. Вместе двумя другими дочерна загорелыми местными парнями, получавшими семь долларов в час (больше, чем мексиканцы, потому что они были белыми), он отвозил в усадьбу на берегу бухты саженцы бирючины для живой изгороди. Подъехав к усадьбе на зеленом фермерском грузовике, они начали сгружать колючие кусты с обмотанными мокрой холстиной корнями, когда Джей вдруг заметил высокую молодую женщину лет двадцати, которая стучала теннисным мячом о дощатую стену. На ней была плиссированная теннисная юбочка, едва прикрывавшая ягодицы, и трое молодых людей во все глаза уставились на нее, следя не только за движениями коричневых от загара бедер, но и за тем, как агрессивно и резко она посылает мяч в стенку, негромко покряхтывая при каждом ударе.

  153