68 
Но я так и не успел ни в чем разобраться, так как достиг Рид-стрит и вынужден был смотреть на номера домов. Номер 162 я нашел довольно быстро; дом стоял в ряду однотипных зданий с выходящими на улицу высокими окнами. Его архитектура была самой утилитарной, но казалась элегантной в своей простоте. Рамы были двойными, с полированными стеклами, отмытый фасад сверкал свежей краской, подъезд в духе современных веяний был застеклен, латунная фурнитура – тщательно отполирована. Подобная недвижимость считается удачным вложением капитала, и я мог понять Джея, стремившегося приобрести здание, способное, если бы он того пожелал, до конца его дней приносить стабильный доход за счет средств от аренды. На другой стороне улицы напротив номера 162 стоял почти готовый многоквартирный дом – последыш недавнего строительного бума, а за углом притулился бар того распространенного типа, где европейские туристы, стремящиеся лицезреть живых кинозвезд, общаются с девицами из Джерси, мечтающими быть принятыми за знаменитых артисток.
– Билл! – раздался за моей спиной знакомый голос. – Откуда ты взялся?!
Я обернулся и увидел Джея, который подрулил в своем джипе к тротуару. Когда он вышел из машины, я увидел, что Джей одет в превосходный костюм и синий галстук, чисто выбрит, причесан и готов заниматься делами. Стоящий передо мной крупный, энергичный мужчина нисколько не походил на скрюченную развалину, каким он казался мне всего несколько часов назад. Именно таким – уверенным, сильным – Джей выглядел, когда я в впервые увидел его в Кубинском зале.
Джей поднял голову и развел руки широко в стороны.
– Наконец-то! – выдохнул он. – Чек в банк я уже отвез.
Я пожал ему руку, но предупредил:
– Нам нужно поговорить, Джей.
Его улыбка сделалась несколько неестественной.
– Конечно, я знаю, но давай сначала пройдемся по этажам и как следует посмотрим, что я купил.
Он достал связку ключей, полученных от Герзона накануне вечером, и отпер входную дверь. В вестибюле оказалось довольно пыльно, в щель для почты кто-то просунул толстую пачку меню торгующих навынос закусочных, и бумажки разлетелись по всему полу. Не обращая на них внимания, Джей направился к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
– Постой, – сказал я, кладя руку ему на плечо. – Что случилось потом, после того, как мы уехали? Хершела нашли? Полиция начала расследование?
Он обернулся.
– Я звонил Поппи сегодня утром. Он сказал, что за Хершелом приезжала «скорая». Врачам пришлось постараться, прежде чем они сумели оторвать его от трактора. – Он поморщился. – Они использовали воздуходувку.
– А потом?
– Хершела отвезли в Риверхедскую больницу. Уже сегодня вечером родственники смогут забрать тело. Утром я послал букет цветов его семье. В Ривер-хеде есть крупное похоронное бюро, которое обычно занимается черными покойниками. Они обо всем позаботятся.
Я пристально вглядывался в его лицо, ища на нем следы смятения или тревоги, но Джей выглядел абсолютно спокойным. Впрочем, он мог быть просто опытным лжецом – для бизнеса способность лгать не моргнув глазом бывает только полезной.
– Поппи упомянул, что когда он заметил Хершела, было почти десять вечера.
– Да?
– Вообще-то странно… Работать на улице практически в темноте, в такой холод…
Джей пожал плечами:
– Может быть, он просто не успел доделать все, что собирался.
Я старался думать как можно быстрее.
– Поппи сказал, что видел трактор.
– Ну и что?
– В десять вечера, с расстояния в полмили или больше?
– У трактора сильные фары, их заметно издалека.
– Но как он мог увидеть его с дороги, если трактор уже свалился с утеса?
Джей уставился на меня:
– Кажется, я понимаю…
– Помнишь, Поппи говорил, что Хершел работал на участке весь день и что его тело пролежало на холоде уже часов восемь – что-то в этом роде?
– Он так говорил?
– Это значит, что Поппи не видел Хершела после наступления темноты.
Джей поднял вверх обе руки.
– Я хорошо знаю Поппи, он постоянно все путает. В детстве у него была сильная травма головы. Он даже четырех классов не окончил.
Но я по-прежнему не был убежден.
– Ты заметил, что Хершел был без носков?
– Нет.
– По-моему, довольно странно, что человек, который собирается работать на холоде, забывает надеть носки, – сказал я.
– Хершел был крепким стариком.
Насколько мне было известно, даже очень крепкие старики предпочитают держать ноги в тепле, но я не стал настаивать.
68 
