Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
64 
Перчатки из темного блестящего атласа закрывали ей практически все руки, оставляя на виду только плечи. Ее пестрое платье скрывало фигуру, внизу напоминая венчик ядовитого цветка. Сначала, извиваясь, танцевали только руки. Одна за другой, медленно, движениями, выверенными тысячелетней магией, перчатки открывали мраморные колонны рук. Она подразнила зрителей, крутя ими в воздухе, а потом небрежно отбросила. Невидимая публика не издавала ни звука. Она начала вращать бедрами в такт голосу певца. Она откинула полу платья, и взорам зрителей открылась нога. Ступня была обнаженной, изящной, не изуродованной обувью. Без неестественно высоких каблуков Ингрид превратилась в Эсмеральду.
«Блестяще!» - подумала Лола, которой еще никогда не доводилось видеть стриптизершу, способную исполнить свой номер без особых туфель.
Створка двери приоткрылась, и к Лоле проскользнул Родольф Кантор. Он улыбался. На сцене платье понемногу поднималось все выше, пока наконец не полетело в публику, словно стая обезумевших ворон. Лишь секунду волосы закрывали опасные полукружия грудей. Потом Эсмеральда развернулась, показав спину и ягодицы амазонки, побежала в темноту кулис и принесла оттуда стул, с которым исполнила чувственный танец. Not alone, - молил певец. I will be there Tell me when you want to go. [Я буду там. Скажи мне, когда захочешь пойти (англ.).] При этих словах Ингрид, чья кожа была нежнее лунного света, схватила стул за спинку, приподняла его быстрым движением, обрисовавшим бесконечность гладких и сильных мускулов, и била его об пол до тех пор, пока от него не осталось два маленьких кусочка дерева. Из них она сделала себе рога.
Она исчезла под гром аплодисментов и приветственные крики.
- Ваша подруга не эксцентричная девушка, - с тоской сказал Кантор, - а просто странная.
- Обещание, данное Ингрид Дизель, - это закон, ребята! Освобождаем помещение! - закричал Дилан Клапеш.
- Чудеса, - проговорил Кантор.
26
Вновь облачившись в свой перуанский колпак и куртку, она ела круассаны с маслом, оставлявшим тонкую жирную пленочку на ее пальцах. Время от времени она улыбалась и отпивала глоток кофе, не чувствуя, как и Лола, ни малейшего дискомфорта от молчания. Жозеф, владелец бара на улице Фидедите, тихо разговаривал с двумя завсегдатаями.
«Вот она, великолепная Ингрид Дизель», - подумала Лола. И взглядом дала ей понять, что восхищена ее хладнокровием, что на земле найдется немного таких девушек, как она, и что она искренне поражена. Лола сказала это только взглядом, чтобы не нарушать спокойствия утра. Занимался рассвет. Над ними и над городом витало неизъяснимое очарование, которое продлится лишь до той минуты, когда прозвонят будильники и люди ринутся на работу. Может быть, она скажет ей это как-нибудь в другой раз, так, между прочим, в телефонном разговоре. Гораздо легче говорить людям, что ценишь их, тогда, когда они далеко.
Они слышали четкий голос диктора, читавшего по радио сводку новостей. Продолжалась забастовка в лицее имени Александра Дюма в Кретеле - преподаватели отказывались работать из-за возвращения в школу ученика, исключенного школьным советом за нарушение дисциплины. Этот папенькин сынок нанял адвоката. «Черный прилив» надвигался на французское побережье, и среди владельцев устричных хозяйств нарастало недовольство. Как нарастала угроза войны в Ираке. Банда из пяти налетчиков ворвалась в один из аукционных залов Парижа и меньше чем за пятнадцать минут унесла восемь миллионов евро. В бедном квартале Тель-Авива погибли двадцать девять человек. Этот террористический акт был ответом на гибель накануне трех палестинцев.
«Очарование утра разбилось», - подумала Лола, заказывая Жозефу еще две больших порции кофе. Глядя в окно, она увидела несколько странных прохожих, идущих по тротуару. На одном из них была маска, делавшая его похожим на террориста или, скорее, на налетчика. Лола перестала помешивать кофе и повернулась к Ингрид, которая вопросительно смотрела на нее с набитым ртом.
- В день смерти Ванессы, как раз после того, как от меня ушел Бартельми… В сводке новостей было сообщение о нападении на обменный пункт на Елисейских Полях. Три налетчика в масках, на рассвете.
- What a bloody Sunday! [Что за хреновое воскресенье! (англ.)]
- Они украли полтора миллиона евро. Если разделить полтора миллиона на троих…
- Получится пятьсот тысяч, - закончила Ингрид, широко улыбаясь. - Лола, ты гений!
64 
