151 
Внимание американской контрразведки Фурусава привлек в тот день, когда на одной из лос-анджелесских улиц был насмерть сбит машиной японский студент Тории. Студент оказался капитаном 3-го ранга японского ВМФ. Но не это вызвало интерес спецслужб. Почему бы военному моряку не изучать английский язык? Но при нем был портфель, и, узнав о гибели Тории, Фурусава позвонил в полицию и прежде всего поинтересовался, где находится портфель и как с ним собираются поступить. Успокоился он, лишь узнав, что портфель отдадут консулу. За Фурусавой и его домом было установлено наблюдение. Оно позволило установить наличие связи между японскими и немецкими агентами на Восточном и Западном побережьях. Одним из таких агентов оказался немецкий граф Германн фон Кейтль. В поле зрения ФБР он попал, когда навестил клинику Фурусавы. За ним было установлено тщательное наблюдение. Обнаружилось, что за время его пребывания в клинике ее посетили странные пациенты — японские атташе из Лос-Анджелеса, Сан-Франциско, Сиэтла и Портленда, мест, имеющих важное значение для военно-морского флота США. Когда фон Кейтль вернулся в Нью-Йорк, наблюдение за ним продолжили и установили, что именно он обеспечивает связь между японскими и немецкими агентами.
Связь существовала и на дипломатическом уровне. Именно она чуть было не нарушила всю дешифровальную службу США. Случилось это так. Советник германского посольства в Вашингтоне сообщил в МИД Германии о том, что госдепартамент США владеет ключом к японской шифросистеме. Германский МИД информировал об этом японского посла в Германии Осима, а тот, в свою очередь, 3 мая 1944 года передал это сообщение в Токио. Из Токио вся эта информация вернулась в Вашингтон, но уже в виде телеграммы в адрес японского посла Намура. Эта телеграмма и его ответ, что «некоторые наши шифры, хотя точно и неизвестно, какие именно», были перехвачены и дешифрованы Армейской дешифровальной службой США. Руководство забило тревогу: теперь японцы наверняка сменят шифры, и это как раз тогда, когда назревают опасные события! Однако произошло невероятное! Японцы не поверили слухам о вскрытии американцами их самых стойких шифров!
Американцы, конечно же, предприняли меры по ограничению круга лиц, имеющих право знакомиться с дешифрованной перепиской японцев. Но оставалась еще одна существенная проблема: своевременность ознакомления с содержанием расшифрованных радиограмм тех лиц, кого это касалось. А то ведь что получалось: начальникам штабов родов войск, не говоря уже о военном министре и президенте, телеграммы доставлялись в разное время, и зачастую они не могли обсудить друг с другом содержащиеся в них сведения. Это, как мы увидим позже, также сыграло свою роль в трагедии Пёрл-Харбора.
К осени 1941 года сложилась обстановка, когда руководство страны чуть ли не ежедневно требовало информацию от дешифровальщиков. Именно эта информация заставила принять решение о создании командования вооруженными силами США на Дальнем Востоке. Оно было принято под влиянием телеграмм, в которых Германия в начале предлагала Японии напасть на английские колониальные владения в, и тем самым втянуть США в войну на Дальнем Востоке.
Японская агентура активизировала свою работу, в том числе и вербовку американских военнослужащих и моряков. ФБР разоблачило многих из них, в том числе капитана 3-го ранга Фарнсуорта, военно-морского писаря Томпсона и других. Среди японских агентов оказался и бывший камердинер Чарли Чаплина Коно. Именно он в марте 1941 завербовал известного американского артиста Мюзик-холла Али Блэйка. О вербовке Блэйк сразу же доложил в военно-морскую разведку и в дальнейшем действовал по ее указаниям. Он сказал Коно, что намерен вернуться в военно-морской флот, где когда-то служил. Коно горячо поддержал это намерение, особенно когда услышал, что Блэйк собирается идти служить на флагманский корабль «Пенсильвания», который находился на Гавайях и стоял в гавани Пёрл-Харбор. С того момента, когда Блэйк «согласился» работать на японцев, они не оставляли его без присмотра. Более того, к слежке присоединились и немцы. Его неотступно сопровождали и на пути в Гонолулу, и когда он прибыл туда. Там Блэйк «завербовал» своего друга Кемпбелла (тоже агента военно-морской разведки), и они стали поставлять японцам составленную разведкой дезинформацию.
В конце концов Блэйку удалось ускользнуть от наблюдавших за ним японцев и немцев (по данным военно-морской разведки, те хотели «убрать» его после выполнения задания). Удивительно, что японцев горячо интересовала пустяковая информация, точнее, дезинформация, которую передавал им Блэйк. Напрашивается вопрос: не было ли все это отвлекающим мероприятием японской разведки. В этом деле удивляло и другое: почему оно не было доведено до логического конца и не завершилось поимкой шпионов с поличным. Скорее всего сказались разобщенность и взаимная неприязнь сотрудников военно-морской разведки и ФБР.
151 
