166 
Чистая случайность привела к аресту и казни Рихтера в Вондсвортской тюрьме. Шофер грузовой машины сбился с дороги. Увидев Рихтера, он окликнул его и спросил, как проехать. Но тот не знал дороги. Его легкий иностранный акцент заставил шофера насторожиться, хотя Рихтер свободно говорил по-английски. Через несколько минут шофер увидел полицейского, ехавшего на велосипеде, и рассказал ему о подозрительном иностранце. Полицейский оказался находчивым человеком, он бросился в погоню и остановил Рихтера.
Через два дня после приземления Рихтера в Англии его допрашивали эксперты разведки. Убедившись, что игра проиграна, Рихтер начал хвастаться своими успехами… Он рассказал, что был гестаповским чиновником в Судетах, а в Англию послан шпионить за чехами и убить президента Эдуарда Бенеша — главу чехословацкого правительства в Лондоне. Рихтер не сомневался, что ему удалось бы сделать это, если бы не его «невезение». К тому же приземлился он 13 мая! При обыске Рихтера было найдено несколько сот фунтов стерлингов английскими и американскими банкнотами и пистолет.
Судебный процесс по делу Рихтера продолжался четыре дня; он был одним из самых продолжительных судебных процессов по делу о шпионаже, проводившихся при закрытых дверях. План убийства выяснялся во всех подробностях. Рихтер до конца держался высокомерно. Он шел на эшафот в кандалах. Его повесили в Вондсвортской тюрьме 10 декабря 1942 года, после того как его апелляция была отклонена.
ОПЕРАЦИЯ «МОНАСТЫРЬ»
Эту историю много лет назад в самых общих чертах, не называя имен и деталей, мне поведал Виктор Николаевич Ильин, секретарь Московского отделения Союза писателей, а в прошлом ответственный сотрудник НКВД, один из тех, кто стоял у истоков операции «Монастырь». Загоревшись идеей написать о ней, я обратился в пресс-бюро КГБ. Но там на меня замахали руками: «Что ты, что ты! Это совершенно секретная операция!»
Миновали годы, и теперь можно спокойно рассказать о ней.
В самом начале Великой Отечественной войны возникла необходимость проникнуть в агентурную сеть абвера, действовавшую на территории СССР. Можно было перевербовать нескольких агентов — радистов абвера и с их помощью выманивать других немецких агентов. Так обычно и делалось. Но, во-первых, такая оперативная игра не могла продолжаться длительное время, а во-вторых, в ходе ее вряд ли можно было передать противнику серьезную дезинформацию. Поэтому генерал Судоплатов и его помощники Ильин и Маклярский решили слегендировать существование в СССР некоей организации, приветствующей победу немцев и желающей помочь им. Образцы для подражания были: блестящие операции «Синдикат-2» и «Трест», проведенные ВЧК — ОГПУ в 20-е годы.
Кандидаты в подпольную монархическую организацию вскоре нашлись — они все были на учете в НКВД. Ими стали бывший предводитель дворянского собрания Нижнего Новгорода Глебов, член-корреспондент Академии наук Сидоров, поэт Садовский и другие. Все они по прихоти судьбы жили на территории Новодевичьего монастыря, в своего рода «Вороньей слободке», были безобидными ворчунами, и НКВД их не трогал, а иногда и пользовался их услугами. Наиболее яркой фигурой был поэт Садовский, жена которого гадала на картах и давала сеансы спиритизма. Ее посещали жены высокопоставленных деятелей, например, супруга члена Политбюро А.И. Микояна. В СССР Садовский как поэт не был известен, но в Германии издавались его поэмы, в том числе и та, в которой он восхвалял немецкую армию. Из этих лиц с помощью агентуры и была создана организация «Престол»; по месту жительства ее членов получившая оперативное наименование «Монастырь».
Одновременно подыскивалась кандидатура главного участника операции — агента, который будет подставлен немцам. Им стал Александр Петрович Демьянов, выходец из дворянской офицерской семьи, с 1929 года сотрудничавший с органами госбезопасности, проверенный на многих делах. Перед войной он вошел в контакт с немецкими разведчиками в Москве, и этот контакт так успешно развивался, что немцы практически считали Демьянова своим агентом, присвоив ему кличку «Макс». В НКВД же он имел псевдоним «Гейне».
Он был введен в операцию «Монастырь», после чего 17 февраля 1942 года было организовано его «бегство» через линию фронта. Немецкая контрразведка вначале с недоверием отнеслась к «Гейне». Его с пристрастием допрашивали и проверяли, не доверяя рассказам о существовании «Престола», по поручению которого он бежал к немцам, чтобы просить у них помощи. Был даже инсценирован расстрел «Гейне», но он держался мужественно и не дал немцам повода заподозрить его.
166 
