Последние отзывы

  8  

– Тебя никто об этом не просит, – спокойно, но твёрдо заметила сестра.

Он не ответил, лишь презрительно скривился. Я сделал вид, что увлечённо изучаю поверхность стола.

– Я жду, драгоценная, – брат развернулся на каблуках и оставил нас вдвоём.

– Одну минуту! – крикнула Магрит ему вслед, потом подошла ко мне. – Можешь считать, что сегодня я довольна.

– А на самом деле? – съязвил я.

– Что – на самом деле?

– Вы сказали: «можешь считать». Но это не означает, что Вы довольны, не так ли? – грустно заключил я.

Магрит рассмеялась.

– Ты взрослеешь!

– Это Вас радует?

– Не огорчает, – уклончиво ответила сестра.

– Ну что ж, хоть чем-то могу доставить Вам удовольствие… – с каждой фразой моё настроение стремительно ухудшалось.

Магрит укоризненно покачала головой и направилась к дверям.

– Вы идёте на праздник? – не удержался я от вопроса.

– Да, – коротко и ясно. Что, доволен?

– Там будет… весело?

– Кому как.

– А Вам?

– Вполне, – ей не составило труда догадаться, по какому руслу потекла река моих мыслей. – Тебе нечего там делать.

– Как всегда.

– Дома так плохо?

– Нет.

– Так что тебя не устраивает?

Что… Ей не понять. Единственный праздник в году, которого я удостаивался, приходился на день моего рождения. Собственно, ничего радостного в этом событии не было и быть не могло, поскольку одновременно весь Дом скорбел о смерти моей матери. Впрочем, скорбел отдельно. От меня. А я, в полном одиночестве, гонял по тарелке тот или иной деликатес, вкуса которого всё равно не чувствовал. Ежегодный траур затягивался дня на три, в течение которых мне настоятельно не рекомендовалось покидать комнату. Во избежание неприятных встреч. Разумеется, подарков мне никто не дарил – об этой милой традиции я узнал совершенно случайно и вовсе не от родственников… Фрэлл, а ведь скоро день рождения! Сколько же мне исполнится? Двадцать один. Совершеннолетие, вроде бы…

– Меня всё устраивает, – а что ещё можно ответить?

– Ты снова солгал, но эта ложь намного опаснее для тебя, чем для всех остальных, – нравоучительно заметила Магрит.

– Как всегда, – согласился я.

– Когда-нибудь ты поймёшь: для того, чтобы быть по-настоящему счастливым, нужно очень и очень немногое, – печально улыбнулась сестра. – Не скучай!

Угу. Постараюсь. В конце концов, скука – моя давняя и хорошая знакомая, и мы с ней найдём, чем заняться…

– Ты что делаешь, негодник?! – завопил у меня над ухом Гизариус.

Я вздрогнул и судорожно вцепился в исчирканные листки.

– Р-работаю…

– Я вижу, КАК ты работаешь! Извёл всю бумагу! Лучшую!… Что всё это значит?!

Он выхватил у меня один клочок.

– «Д», «Г», «Р», «Р-неР»… Это не похоже на названия растений! Да ты знаешь, сколько мне стоили эти листки?!

Доктор опасно приближался к истерике, и я поспешил успокоить:

– Да ладно, стоила… Не самое высокое качество, кстати. И если уж Вас так печалит, что я истратил несколько…

– Несколько?!

– Я могу написать пару слов своему знакомому, и он с радостью пришлёт столько бумаги, сколько захотите.

– Какому ещё знакомому? – Энергия доктора плавно перекочевала из гнева в любопытство.

– Есть один… Кстати, бумагу может достать самую лучшую, из того тростника, что растёт в верховьях Сина.

Глаза Гизариуса хитро сощурились.

– Ну-ка, рассказывай: откуда у тебя такие знакомые?

– Откуда… Я же не всю жизнь нахожусь у Вас в услужении, – буркнул я, порядком устав от повышенных тонов беседы.

– Хорошо… Пиши!

– Что?

– Ты же сказал: пару слов знакомому…

– Ах, это… Даже писать не надо: найдёте в столице лавку купцов иль-Руади и скажете хозяину, что Джерон просил оказать любезность… Вроде того.

– Вот сам и скажешь! – довольно заявил доктор.

– Почему это сам? – неприятно удивился я. Не то чтобы вашему покорному слуге не хотелось встречаться с Заффани и его отцом, но перспектива немедленно последующего за оной встречей отбора невест меня не особенно радовала.

– А мы будем в Виллериме в середине зимы! – победно провозгласил Гизариус.

– Зачем?

– По делам!

Хороший ответ. Вот только, по чьим делам? По его или по моим? Сдаётся мне, что наши дела существенно рознятся…

– Ну и скажу! – надулся я. – Думаете, испугаюсь?

  8