Последние отзывы

  58  

— Фамилия, имя, отчество? — сразу взял он быка за рога.

— Лютикова Людмила Анатольевна, — на автомате ответила я.

Руслан как-то странно дернулся и внимательнее в меня вгляделся. Не исключено, что его тоже уже достали вопросом «А где же твоя Людмила?». Мне показалось, что во взгляде капитана отразилось легкое разочарование. Я без труда представила себе, какой выгляжу в его глазах: толстая, в мешковатой одежде, без малейшей косметики и кокетства. В общем, ничего интересного с точки зрения флирта или матримониальных целей.

— Год рождения?

— Простите, но я к вам не анкету пришла заполнять, — раздраженно откликнулась я. — Человека надо спасать! Даже двух!

— Ну хорошо, оставим на время формальности. — Капитан Супроткин отложил ручку. — Так какие же у вас сведения по делу Грушиной?

— Она невиновна! — с жаром воскликнула я.

— И это все, что вы хотели сказать? — насмешливо протянул Руслан. — Голубушка, а знакомы ли вам такие выражения, как «отпечатки пальцев на месте преступления», «наличие сильного мотива» и «отсутствие алиби»?

— У Насти нет алиби? Я — ее алиби, гражданин Супроткин!

— Вы можете называть меня «товарищ Супроткин» или «господин Супроткин», как вам больше нравится. — Руслан смотрел на меня, как солдат на вошь. — В данный момент вы пока еще не находитесь под следствием. Но я абсолютно уверен, что, если бы мы взялись проверять ваше алиби, ваши отпечатки пальцев и ваши мотивы, то вы бы оказались в следственном изоляторе на соседней койке с Грушиной. Или я не прав?

Я угрюмо молчала. Меня так и подмывало рассказать капитану, что же на самом деле случилось в квартире Краснянского, но я держала себя в руках. Теперь я окончательно была уверена в том, что у следствия нет других подозреваемых. Они просто решили свалить убийство на Настю. Мое расследование — ее единственный шанс вырваться на свободу, поэтому в тюрьму мне никак нельзя.

— Не надо считать себя умнее других, а тем более — умнее людей, которые уже не первый год раскрывают подобные преступления, — принялся поучать меня Руслан.

Мне вдруг пришло в голову, что по возрасту он ненамного старше меня. А уже такой зануда! Это что, профессиональное заболевание?

Капитан между тем продолжал свою речь:

— До меня дошли некоторые сведения о ловле мошенника «на живца». У меня есть серьезные основания полагать, что вы принимали в этой глупой затее активное участие. Будь сейчас на моем месте майор Хренов, я бы вам не позавидовал. Ваше счастье, что я не считаю вас преступницей. Вы просто скучающая дамочка, из тех, кто в каждой бочке затычка. Мой вам совет: угомонитесь и не мешайте профессионалам делать свое дело.

— Значит, вы думаете, что Настя не виновата? — с надеждой спросила я, пропуская мимо ушей оскорбительную характеристику в свой адрес.

— Это тайна следствия, — отрезал капитан Супроткин, закрывая тему. — Вы что-то хотели рассказать про другое преступление, возможно, убийство?

Я задумалась: а стоит ли это делать? Если Руслан такого нелестного обо мне мнения, воспримет ли он всерьез рассказ о подмене директора туристического агентства?

— Ну, если вам нечего сказать, то вынужден с вами попрощаться. У меня, извините, работы невпроворот…

А, будь что будет! В конце концов, я ведь для того сюда и пришла, чтобы поставить в известность органы.

— Видите ли, речь идет об одном туристическом агентстве, «Модус вивенди» называется. У меня есть весьма серьезные подозрения, что его директор Артем Нечаев был заменен другим лицом, бывшим работником агентства Павлом Шилко. Шилко, по всей видимости, сделал пластическую операцию, чтобы походить на Нечаева. И у меня дурные предчувствия относительно судьбы Нечаева: возможно, его уже нет в живых…

— Вам этот Артем Нечаев кто — муж, брат? — спросил Руслан.

Ободренная его интересом, я радостно принялась объяснять:

— Да он мне вообще не родственник. Понимаете, я совершенно случайно влезла в эту историю…

— Понимаю, прекрасно понимаю, — ехидно прервал меня мужчина моей мечты. — Вероятно, так же случайно, как и в историю с убийством. Вот что, госпожа Лютикова, я вас последний раз предупреждаю: прекратите вашу бурную деятельность. Ведь ваши фантазии просто социально опасны!

Я оскорбилась до глубины души. Я социально опасна?! Да я единственная надежда многих униженных и оскорбленных, особенно если учесть, как отвратительно милиция выполняет свои обязанности!

  58