Мунглам попытался освободиться, но крепко державший его Элрик прошептал:
– Пускай. В Надсокоре не выносят тех, кто не болен, не искалечен и душевно здоров.
В глазах Мунглама, смотревшего на своего друга, стояли слезы.
– Твой цинизм так же отвратителен, как и их поступки!
– Не сомневаюсь. Но мы здесь с одной целью – вернуть мое кольцо Королей. Мы здесь будем заниматься только этим и ничем другим.
– Какое значение имеет твое кольцо, когда?..
Но Элрик пошел дальше в направлении центральной площади, и Мунглам, немного поколебавшись, последовал за ним.
Они оказались на площади в противоположном конце от дворца Юриша. Некоторые колонны дворца упали, но лишь на этом здании, единственном во всем городе, были видны следы каких-то работ – его пытались ремонтировать и украшать. На арке центрального входа была намалевана сцена под названием «Искусство попрошайничества и вымогательства». К деревянной двери были приколочены образцы монет всех Молодых королевств, а над ними – возможно, не без иронии – были прибиты в виде перекрещенных мечей костыли, указывающие на то, что оружие нищего – это способность ужасать и вызывать отвращение у тех, кто удачливее или богаче его.
Элрик смотрел сквозь сумерки на это здание, на его лице было сосредоточенное выражение, он что-то прикидывал.
– Стражников здесь нет, – сказал он Мунгламу.
– Зачем они нужны? Что тут охранять?
– Когда я был в Надсокоре в прошлый раз, стражники тут были. Юриш хранит свою сокровищницу как зеницу ока. Он опасается не столько чужаков, сколько своих собственных презренных подданных.
– Может, он перестал их опасаться?
Элрик улыбнулся.
– Такой тип, как король Юриш, боится всего. Нам нужно быть поосмотрительнее, когда мы войдем в зал. Держи свои мечи наготове и доставай их, если только почувствуешь, что мы оказались в ловушке.
– Но Юриш вряд ли подозревает, что мы знаем, откуда эта девушка.
– Да, то, что мы все же узнали об этом, – чистая случайность, однако мы не должны сбрасывать со счетов хитрость Юриша.
– Он бы не захотел такого гостя, как ты, – с Черным Мечом на боку.
– Возможно…
Они начали пересекать площадь, на которой было очень темно и очень тихо. Откуда-то издалека изредка доносился крик, смех или неприличный звук.
Они дошли до дверей и остановились под скрещенными костылями.
Элрик нащупал под своим балахоном эфес Буревестника, а левой рукой толкнул дверь. Они скрипнула и чуть-чуть приоткрылась. Они оглянулись – не слышал ли кто скрипа, но на площади все оставалось по-прежнему.
Они надавили на дверь еще. Дверь снова скрипнула. Теперь они смогли протиснуться сквозь образовавшуюся щель.
Они оказались в зале Юриша. Жаровни с мусором испускали слабый свет. К стропилам устремлялся желтоватый дым. Они увидели неясные очертания тронного возвышения, в глубине которого расположился огромный аляповатый трон Юриша. Казалось, что в зале никого нет, но Элрик не снимал руки с эфеса Черного Меча.
Услышав какой-то звук, он остановился, но это по полу пробежала огромная трусливая крыса.
Снова наступила тишина.
Элрик осторожно продвигался вперед по осклизлому полу, Мунглам держался позади него.
По мере приближения к трону возбуждение Элрика нарастало. Может быть, Юриш слишком уж уверился в своей силе и утратил бдительность. Элрик откроет сундук под троном, возьмет свое кольцо, и они покинут город, а с рассветом уже будут далеко, поскачут по равнине и присоединятся к каравану Ракхира Красного Лучника, собирающегося в Танелорн.
Элрик слегка расслабился, но шел по-прежнему осторожно. Мунглам помедлил, наклонил голову, словно прислушиваясь.
Элрик повернулся.
– Ты что-то услышал?
– Может, и ничего. А может, это одна из тех огромных крыс, что мы видели раньше. Просто…
Серебристоголубоватое сияние вспыхнуло за странным троном, и Элрик левой рукой прикрыл глаза от слепящего света, а правой попытался вытащить из-под балахона свой меч.
Мунглам закричал и бросился к двери, а Элрик, даже повернувшись к свету спиной, ничего не видел. Буревестник стонал в ножнах, словно впав в приступ ярости. Элрик пытался вытащить его, но чувствовал, как слабеют его мышцы. За его спиной раздался смех, и Элрик сразу же узнал его. Потом засмеялся еще один человек – горловым смехом вперемешку с кашлем.
Зрение вернулось к Элрику, но его держали липкие руки, и он, увидев тех, кто его схватил, содрогнулся. Это были темные существа, обитатели ада, упыри, вызванные колдовством. Их мертвые лица ухмылялись, но их мертвые глаза оставались мертвыми. Элрик чувствовал, что силы и энергия уходят из его тела, словно упыри высасывали его жизненные соки. Это ощущение было почти что реальным – его жизненная сила перетекала в них.