8 
– Сколько же это стоит? – вырвалось у меня.
Бесчастных истолковал мой вопрос неправильно:
– Квартплата составляет около двух тысяч долларов в месяц.
На мгновение я потеряла дар речи.
– Сколько?!
– Две тысячи долларов, – повторил мужчина, – это ведь кондоминиум. Плату устанавливают сами жильцы.
– Почему же за эти деньги не поставили охрану?
– Охрана есть, просто вы ее не видите. На каждом этаже стоят камеры слежения, так что воры не пройдут. Зато у жильцов есть иллюзия, что в их частную жизнь не вмешиваются. Ведь многие из проживающих здесь – весьма непростые люди.
Каждый месяц отдавать две тысячи долларов за квартиру – обалдеть можно! Откуда я возьму такие деньги? У меня зарплата в четыре раза меньше. Неужели Андрей прав, и наследство мне не «по зубам»? Но я тут же отогнала от себя эту мысль. У меня начинается новая жизнь, полная везения, роскоши и удовольствий. Пора привыкать к большим деньгам!
На лестничную площадку третьего этажа выходили две двери одинакового оливкового цвета.
– Нам сюда. – Андрей повернулся к той, на которой блестела цифра «4».
Он повозился с замками и распахнул дверь.
– Прошу!
Я переступила через порог и остолбенела. Я много квартир посетила на своем веку, но такой простор видела впервые. Прихожая своими размерами напоминала площадку для игры в волейбол.
– Господи, сколько же здесь места! – ахнула я.
Андрей послушно заглянул в бумаги.
– Общая площадь – сто пятьдесят квадратных метров, жилая – девяносто. Вообще-то это средний метраж для квартиры подобного класса.
Ага, средний. Если учесть, что сейчас я живу в одиннадцатиметровой комнатенке, мне придется купить компас, чтобы здесь не заблудиться.
– Идите за мной! – Андрей направился в глубь квартиры. – Я покажу, что здесь есть.
Я последовала за ним. Мы вошли в первую дверь.
– В квартире два санузла: вот это гостевой, а дальше, около спальни, – для хозяев.
Я заглянула в гостевой санузел. Веселенькая плитка апельсинового цвета, похожая на детские рисунки, унитаз, биде, душевая кабина. Рядом с «мойдодыром» висит оранжевое полотенце. Все в идеальном порядке, ни пылинки, ни волоска. Наверное, хозяин не очень-то привечал гостей.
Тем временем мой проводник шел дальше.
– Вот кухня, совмещенная со столовой. Для большой семьи это неудобно, но мой шеф проживал один, ему хватало.
Еще бы не хватало, на кухне запросто можно устроить вольер для разведения страусов. Кухня была отделана в стиле хай-тек – металл, пластик, четкие формы, – и мне это понравилось. В таких сугубо функциональных помещениях не должно быть ничего «веселенького» вроде прихваток в форме цыпленка и досок, расписанных под хохлому.
Я автоматически отметила, что на кухне два окна.
– Это гостиная. – Андрей продолжал экскурсию. – Ее Валерий Ефимович хотел переделать, ему надоели полосатые шкуры, но он не успел.
Гостиная была оформлена в этническом стиле: африканские маски, желтые, как песок Сахары, стены, шкуры зебры на полу.
Я уставилась на окно, это был эркер. Я поинтересовалась у Андрея:
– По-вашему, это одно окно или три?
– Это эркер, – отозвался он надменно.
– Я знаю, но ведь, по сути, это три маленьких окна, объединенные в одно большое, так?
– Вроде бы так. – Бесчастных равнодушно пожал плечами.
Ему-то, конечно, все равно, а у меня должны сойтись концы с концами. Ведь если в квартире восемь окон – значит, она и правда будет моей.
Спальня хозяина походила на иллюстрацию к сказкам «Тысячи и одной ночи»: кровать с резной спинкой, низкие столики, персидские ковры, тяжелые парчовые шторы. В спальне царил восточный полумрак. Я влюбилась в нее с первого взгляда.
Занятно, что у квартиры нет единого стиля, каждая комната отделана по-особенному. Среди дизайнеров эклектика считается дурным вкусом, а мне такой подход нравится – ведь так не скучно! Если квартира все-таки достанется мне, ровным счетом ничего не буду в ней менять.
Кстати, в спальне два окна. Значит, всего получается пять?
Еще в квартире обнаружился кабинет, обставленный в классическом английском стиле, и женская спальня – нечто слащаво-розовое, в рюшечках и сердечках. И в кабинете, и в розовом безобразии было по окну.
– Ничего не понимаю, – озабоченно повернулась я к Андрею. – Одного окна не хватает. Их должно быть восемь!
– В ванной есть окно, – отозвался он, услужливо приоткрывая дверь.
8 
