Особенно,... 
118 
Есть то, каким тебя видят. Есть то, что видишь ты. И есть то, что есть, независимое и не скованное границами. И чтобы стать самим собой, нужно слить Три Стороны воедино, сохраняя качество каждой. Это не только кажется трудным: это очень трудно. Но оно того стоит, потому что, обретя целостность, нарушенную при рождении, когда Нити Гобелена приняли новый узор, ты узнаешь истинную цену себе и своим желаниям, а без того невозможно остаться невредимым в ожесточенной войне с Правами и Обязанностями.
Их тоже трое, замечаешь? Права, данные нам, но вовсе не в дар, а всего лишь с отсрочкой платежа. Обязанности, постепенно выступающие из тени на свет и связывающие нас с миром невидимыми, но крепкими цепями. И веления наших сердец, противоречащие и той, и другой стороне. Как примирить их друг с другом? Как сделать исполнение обязанностей менее болезненным, а пользование правами — радостным? Как научиться искренне желать, защищать и служить? Одинакового для всех пути из этого лабиринта не существует. Ищи и найдешь. Только помни, что путь и ты — единое целое, не терпящее разделения. И делая шаг в сторону, ты разбиваешь прежде всего себя.
Даже в искусстве поединка есть три свои стороны. Можно отражать удары противника, самому становясь его зеркальным повторением. Можно, заглянув глубже, узнавать мысли сражающейся против вас стороны и предугадывать каждый ее шаг, идти чуть впереди… Но высшей ступени мастерства достигает тот, кто, пропустив через себя душу своего врага и познав его сокровенные чаяния, не отвечает ударом на удар и не опережает атаку, а вынуждает противника действовать так, как сам того желает. Тот, кто способен сам стать Третьей Стороной…»
***
Время перевалило за полдень, и я с сожалением закрыл книгу. Пора возвращаться. Хотя бы для того, чтобы утихомирить урчащий желудок, не желающий насыщаться словесной мудростью. Но идти обратно тем же путем… Сварюсь живьем. Нет, лучше поднимусь в холмы и в тени рощиц дойду до городских стен.
Не я один выбирал эту дорогу: тропа была широкой и хорошо утоптанной, даже вытоптанной. По крайней мере, трава, имевшая глупость прорасти там, где с удовольствием ходят люди, наверняка, не раз пожалела о своем поступке, потому что желтела и сохла не столько от зноя, сколько от шагов прохожих.
Ажур древесных крон, вовсю зазеленевших и благодаря этому способных на отбрасывание довольно сносной тени, играл со зрением плохие шутки: в чехарде темных и светлых пятен не всегда можно было увидеть неровности лесной подстилки, и я вынужденно замедлил темп ходьбы. Впрочем, возможно именно неторопливость и спасла мне жизнь, поскольку стрела вонзилась в землю в трех шагах передо мной, а не ближе, говоря о намерениях стрелка примерно следующее: предлагаю остановиться и поговорить.
Я оценил угол наклона, под которым глашатай переговоров встретился с землей. Стреляли не сверху, и то радость: не надо задирать голову, пытаясь разглядеть, кто прячется в листве. Правда, стрелок вряд ли выдаст себя, если только не решит сменить место засады. Ну, на этот случай у меня всегда есть «паутинка», способная безошибочно указать, сколько живых душ находится вокруг да около.
Густая тень неохотно отпустила коренастую фигуру, облаченную в буро-зеленое тряпье. То есть, одет человек был вполне привычно, но поверх куртки болталась накидка с живописно изодранными краями. И как ему не жарко? Ни за что не стал бы таскать на себе лишний отрез ткани. Впрочем, Егеря привычны и к холоду, и к жаре, а в том, что вышедший мне навстречу мужчина был Егерем, я не сомневался.
Подразделение Тайной Стражи, состоящее из воинов, умеющих только одно: выполнять приказы. Любые. Связанные с решением проблем силовыми методами, как правило. Очень верное разделение, кстати, потому что умение отдавать правильные приказы и умение с точностью им следовать редко соседствуют в пределах одного и того же существа. За примером даже не нужно далеко ходить — достаточно посмотреть в зеркало. Фрэлл! Кажется, я основательно заблудился, но не в трех соснах, а в Трех Сторонах…
Примерно сорок лет, широкоскулое лицо, тяжесть нижней части которого скрадывается аккуратно постриженной бородой, а складка губ прячется под густыми усами. Темно-русые волосы блеснули рыжиной, когда капюшон накидки был снят. Говорят, что растительность на лице заводит тот, кто не находит свои черты достаточно мужественными… Ерунда. Егеря, работающие «в поле», сплошь и рядом бородачи, потому что зимой лицо не так мерзнет, а летом щетина помогает защититься от всяческого гнуса, норовящего впиться в кожу. Точно так же густые брови не дают капелькам пота попадать со лба в глаза, хотя в целом впечатление о заросших волосами людях создается, скажем прямо, пугающее. Впрочем, Егерей стоит бояться. Если за душой есть грешки.
118 
