Чудовищный спектакль, задуманный автором, его напыщенность и даже запутанность не пугали Адамберга. В этих странностях было нечто давно знакомое и показательное. Перед ними был редкий тип убийцы с непомерной ущемленной гордыней, который возводил себе памятник, достойный его унижения и амбиций. Гораздо сложнее было понять, почему он прятался за старинной маской чумы.
Сообщение комиссара Первого округа было ясным и кратким: по словам полицейских, обнаруживших тело, труп был черным.
– Собирайтесь, Данглар, – сказал Адамберг, проходя мимо кабинета заместителя. – Срочный сбор всей команды, у нас труп. Врач и эксперты уже в пути.
В такие минуты Адамберг умел действовать относительно быстро, и Данглар поспешил собрать людей и последовал за ним, не дожидаясь объяснений.
Комиссар подождал, пока двое лейтенантов и бригадир усядутся на заднем сиденье машины, а сам удержал Данглара за рукав:
– Подождите, Данглар. Не стоит заранее пугать этих ребят.
– Их зовут Жюстен, Вуазене и Керноркян, – сказал Данглар.
– Свершилось. На улице Жан-Жака Руссо обнаружен труп. На дверях дома недавно были нарисованы десять перевернутых четверок.
– Черт, – проговорил Данглар.
– Убитый – мужчина лет тридцати, белый.
– Это важно, что белый?
– Да, потому что тело у него черное. У него почерневшая кожа. И язык.
Данглар наморщил лоб.
– Чума, – сказал он. – «Черная смерть».
– Вот именно. Но я не думаю, что этот человек умер от чумы.
– Почему вы так уверены?
Адамберг пожал плечами:
– Не знаю. Просто это было бы чересчур. Во Франции давным-давно нет чумы.
– Но ею все равно можно заразить.
– Прежде надо достать бациллу.
– Это вполне возможно. В научных институтах полно бацилл Йерсена, даже в Париже есть, и всем известно, где они находятся. Какой-нибудь ловкач вполне сумел бы их раздобыть.
– Что такое бациллы Йерсена?
– Это их название. Имя и фамилия: Yersinia pestis. Характер: чумная бацилла. Профессия: вековой убийца. Число жертв: десятки миллионов. Движущая сила: наказание.
– Наказание, – пробормотал Адамберг. – Вы уверены?
– Тысячи лет никто не сомневался в том, что чума послана на землю самим Господом Богом в наказание за грехи.
– Знаете, что я вам скажу, не хотелось бы мне встретить Бога в темном переулке. Это все правда, Данглар?
– Правда. Она самый настоящий бич Божий. И представьте, что какой-то тип разгуливает с бациллой в кармане, это же все равно что бомба.
– А если все не так, Данглар? Если кто-то хочет заставить нас поверить, что какой-то тип носит у себя в кармане этот бич Божий, тогда это катастрофа. Как только весть об этом разнесется, город будет охвачен паникой. Нам грозит чудовищный массовый психоз.
Из машины Адамберг позвонил в отдел.
– Уголовный розыск, лейтенант Ноэль, – раздался резкий голос.
– Ноэль, возьмите с собой человека, кого-нибудь не очень болтливого, или нет, возьмите ту женщину, брюнетку, немного застенчивую…
– Вы имеете в виду лейтенанта Элен Фруаси?
– Да, ее, и отправляйтесь на перекресток площади Эдгар-Кине и улицы Деламбр. Проверьте издалека, дома ли некий Декамбре, он живет на углу улицы Гэте, и оставайтесь там до вечернего сеанса.
– До чего?
– Поймете, когда увидите. В шесть с чем-то один тип залезет на ящик. Оставайтесь там до нового приказа и глядите в оба. Особенно проследите за публикой вокруг чтеца. Я перезвоню.
Пятеро мужчин поднялись на шестой этаж, где их ждал комиссар Первого округа. На всех этажах четверки уже были стерты, но на дверях без труда можно было разглядеть остатки черной краски.
– Комиссар Девийяр, – шепнул Данглар Адамбергу, прежде чем они добрались до последней площадки.
– Спасибо, – поблагодарил тот.
– Похоже, дело поручено вам, Адамберг? – осведомился Девийяр, пожимая ему руку. – Мне только что звонили из министерства.
– Да, – отвечал Адамберг. – Я начал заниматься им еще до того, как оно возникло.
– Прекрасно. – У Девийяра был утомленный вид. – А то на мне еще крупное ограбление видеопроката и штук тридцать развороченных тачек. Дел на неделю хватит. Так вам известна личность убитого?
– Нет, Девийяр.
Разговаривая с коллегой, Адамберг прикрыл дверь, чтобы осмотреть ее поверхность. Она была чистой, ни малейшего намека на краску.
– Рене Лорьон, холостяк, – сказал Девийяр, просматривая свои записи, – тридцать два года, владелец гаража. Перед законом чист. Тело обнаружила домработница, она приходит раз в неделю, во вторник утром.