ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  5  

Когда Гамилькар в очередной раз ушел через Альпы но каким-то своим делам (на этот раз по заданию негуса Фитаурари он посетил Ленина в Горках, чтобы посоветоваться с ним об организации профсоюзного движения в Африке (это был официальный предлог, на самом деле Гамилькар имел поручение склонить Ленина к предательству интересов рабочего класса и переходу на рельсы международного дофепизма); Гамилькар также тайно посетил Кремль и записал в своем дневнике дополненную цитату из Герцена: «Я с удивлением осмотрел в Кремле три символа российской государственности — Царь-Колокол, который никогда не звонил, Царь-Пушку, которая никогда не стреляла, и Царь-Фонарь, который никогда не светил», — так вот, пролетарский вождь заинтересовался проблемой советизации Офира, но уже не мог ничего присоветовать Гамилькару, а только по-детски мечтательно улыбался и делал под себя в кресле-каталке, — к сожалению, Ленин не был истинным первородным последователем дофенизма, потому что, как показало бальзамирование, фаллос у вождя был короткий и тонкий (его заспиртовали и передали в институт Революции) — свидетельств об отношении Ленина к дофенизму не сохранилось, но Гамилькар застенографировал свою беседу с вождем, в которой на вопрос о здоровье Ленин ответил: «Боюсь Кондратия».

В шушенской бане один крестьянин сказал мне: «А ты, Ильич, помрешь от Кондрашки», и на мой вопрос «почему?», крестьянин ответил: «Да шея у тебя больно короткая» (конечно, крестьянин под шеей подразумевал другой ленинский орган); Гамилькар собирался предложить больному вождю переселиться в Офир, но так как тело Ленина решено было не хоронить, мавзолей уже был построен, то и вопрос отпал; чтобы закончить с этой неожиданно возникшей ленинианой, надо напомнить, что негус Фита-урари, будучи уже Pohouyam'ом, предложил ВЦИКу купить ленинский Мавзолей вместе с мумией для офирского Национального музея, переговоры велись до скончания века и завершились к взаимному удовольствию сторон — мавзолей был куплен по весу чистого золота, его разобрали, каждый кирпич пронумеровали и завернули в бумажку, перевезли в Офир и установили в центре Амбре-Эдема рядом с гранитным фаллосом и пушкинским Бахчисарайским фонтаном), — так вот, когда Гамилькар в очередной раз ушел через Альпы, падре Карло кинул глаз на графиню.

— Sortons un peu au potager, — сказал падре Карло, — lе temps est si beau, et c'est si rare a Boncanigo. Ot.[7]

— Aves le plus grand plaisir.[8]

— Да скажите, пожалуйста, для чего же мы с вами говорим по-французски? — спросил падре.

— Я не хочу коверкать итальяно.

Они пришли в огород, где последовал разговор с эротическими сигналами:

— Смотрите, от, какие мне удалось вывести помидоры.

— О, какие красивые красные помидоры. Я хочу поглядеть на капусту.

— И serait bien aimble a vous de venir me ranimer. Ot,[9] — шепнул он ей.

Гамилькар отсутствовал уже второй месяц, а графиня, привыкшая pour «c'est affaire», souffrir sans «c'est affaire».[10] Падре внушал ей доверие, даже более чем доверие. Это его простецкое «ot» так напоминало ей задумчивую частичку «вот» или «от», которые русские любят вставлять в разговор. «Se amor поп е che dunqe?»[11] — думала графиня.

— Gueule du bois? — понимающе спросила она. — Je suis a vous… Ne me jouez pas un mauvais tour,[12] — подумала и добавила она.

Падре ответил:

— О, что вы! A quoi pensel-vous![13]

Наконец Элка зашла в гости к дону Карлеоне в дачную пристройку.

— А не выпить ли нам чаю? — сказал падре известный любовный пароль.

— Почему бы не выпить? — правильно ответила графиня.

— Ах, какой у вас верстак! — сказал плотник дежурную фразу.

— Хотите на нем поработать? — опять правильно спросила графиня.

Плотник, не теряя времени, увлек графиню Кустодиеву на большое letto matrimoniale, le met a l'aise[14] и, как говорится, имел ее. Вот.

Плотник был восхищен.

— Vous la plus jolie, chere comtesse. Ot.[15]

— Какая из меня к черту графиня, — ответила тоже восхищенная Элка, натягивая трусы. — Была графиня, сплыла графиня.

Плотник взял недельный отпуск на своей стройке, и они семь дней без перерыва восхитительно трясли матримониальное ложе в дачном сарайчике, вкусно пахнущем стружками, кукурузной олифой и столярным клеем. Восхитительно! С плотником было восхитительно по-другому, чем с Гамилькаром. Плотник был груб и не царских кровей, его дрын, прости господи, не уступал величиной гамилькаровой елде, но поверхность, как и полагается плотницкому дрыну, была рашпелевидной, что придавало новые ощущательпые нюансы. Восхитительно! Плотник дополнял Гамилькара, Гамилькар дополнял плотника.


  5