Глава 8

В гостиной резко пахло валерьянкой. Изольда лежала на диване, до подбородка накрытая пледом, ее била крупная дрожь. Из закрытых глаз безостановочно катились слезы, она даже не пыталась их вытирать.

Даша кинулась к вдове:

– Изольдочка, прими мои соболезнования! Бедняжка, я так тебе сочувствую! Не хотела бы оказаться на твоем месте! Леня был чудесным человеком, нам всем будет его не хватать!

Вдова никак не отреагировала на эти насквозь лживые слова. А Дарья Лисовик стояла перед диваном на коленях и блуждала цепким взглядом по гостиной. Голову могу дать на отсечение, она прикидывала, не может ли где-то здесь быть спрятано завещание!

Со второго этажа спустились медики.

– Пациент мертв! – заявила первая тетка таким оскорбленным тоном, как будто ее вызывали к пышущему здоровьем человеку, но коварно обманули.

Они стремительно направились к выходу, их остановила Влада:

– Куда вы уходите? Разве не видите, что женщине плохо? Вы же давали клятву Гиппократа!

Тетки нехотя подошли к Изольде, врач пощупала пульс, медсестра задумчиво проговорила:

– Укольчик, что ли, успокаивающий сделать?

– Сделайте! – напирала на нее Влада. – Вы же видите, в каком она состоянии!

Медсестра вытащила одноразовый шприц, ловко нацепила иглу, набрала из ампулы лекарство и ввела Изольде в вену.

Вся эта процедура внезапно напомнила мне, почему я здесь нахожусь. От ужаса у меня перехватило дыхание, кровь застучала в висках. Да как же я теперь?! От кого узнаю шифр, если Лисовик мертв? И кому этот шифр вообще нужен, ведь денег в сейфе больше нет?! Значит, никто не даст мне противоядие! Господи, неужели я все-таки умру?! Вот ужас-то!..

На какое-то время я выпала из реальности. А когда очнулась, обнаружила, что сижу в кресле. Врачи ушли, Изольды на диване не было, Влада тоже куда-то запропастилась, а бывшие жены, тесно склонив головы, о чем-то шепчутся на кухне. Ленка Колтунова сидит рядом, лениво листает глянцевый журнал. Сильвия притулилась у окна и смотрит прямо перед собой.

Я поймала взгляд Сильвии, полный ужаса и безысходности. Очевидно, у домработницы возникли те же мысли, что и у меня. К чему трепыхаться, если ты обречена? Еще шесть дней, и тебя ждет гроб, могильный крест и полнейшее забвение. Ничего нельзя изменить…

Я машинально взяла карты Таро и стала их тасовать. В голове крутились мысли: «Что же делать, что? Ведь должен быть выход! От кого ждать помощи?» Неожиданно из колоды выпала карта – Верховная Жрица. Я уставилась на даму в струящейся голубой мантии, которая сидит между двумя колоннами – белой и черной. В руках у нее свиток с надписью «Тора», что переводится как «высший закон, закон тайн». Вне всякого сомнения, провидение подает мне знак! Ситуация благополучно разрешится, Жрица раскроет тайну и справедливость восторжествует! Вот только кто она, моя спасительница?

Ответ возник из ниоткуда: да ведь Жрица – это я. Мне самой придется пройти этот путь, между двумя крайностями, черным и белым, прислушиваясь к голосу интуиции и учась на собственных ошибках. У меня все получится, потому что если очень захотеть, можно открыть в себе любую сторону натуры.

И это значит, что из дома Лисовика я не уеду. Я должна здесь поселиться до тех пор, пока не найду противоядие.

– Где Изольда? – спросила я у Колтуновой.

Та оторвалась от журнала:

– Спит в своей комнате на третьем этаже.

– А Влада?

Ленка пожала плечами:

– Наверное, тоже поднялась к себе. Менты ведь запретили покидать дом.

Я подвинулась ближе к приятельнице и прошептала:

– Реакция Влады была странной…

– О чем ты?

– Все-таки отец умер, а она ни слезинки не проронила. Бывшим женам простительно, а вот дочери…

– Он ей не отец, а отчим! – отозвалась Колтунова. – Она его всю жизнь по имени-отчеству называла.

Теперь я поняла, почему Владе была до лампочки возня с наследством, которую устроила мать. При любом раскладе падчерица ничего не получит. Тем более, если есть завещание…

  18