Особенно,... 
39 
– Майор Голованов, Юрий Михайлович.
– Я уточню, – коротко бросил Руслан и отключился.
Он уточнит! Как будто я спрашивала курс доллара на завтра, а не умоляла о помощи! Да, определенно, я поспешила подать заявление в ЗАГС. Не тот человек, не тот!
Дверь первого подъезда оказалась распахнутой настежь. Кто-то из жильцов купил новую кухню, и грузчики бодренько таскали коробки до лифта. Я поднялась на третий этаж пешком. Дом был панельным, типовым, серии КОПЭ. Когда у меня еще не имелось своего жилья в Москве, я развлекалась тем, что изучала планировки всех типовых домов столицы и представляла, как живу в разных квартирах. Поэтому я точно помню: здесь на этаже должны быть две двухкомнатные квартиры! Учитывая, что этаж точно не известен – то ли третий, то ли четвертый, – в моем распоряжении имеются четыре варианта. Я позвонила в крайнюю правую дверь.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Я ищу Нину Шмелеву, это, случайно, не вы?
– Нет, – отрезал голос.
Отлично, одним вариантом меньше. Я позвонила в следующую дверь, молчание было мне ответом. Поднялась на четвертый этаж и повторила попытку.
Дверь открыли без лишних вопросов. На пороге стояла дама примерно моего возраста, босиком и в ночной рубашке, поверх которой был наброшен халат. Впервую секунду я решила, что разбудила ее, и уже собралась извиняться. Но потом уловила запах, который не оставлял сомнений: дама пьет, и не первые сутки.
– Нина Шмелева?
– Я, – кивнула дама и сильно покачнулась.
Хороший экспромт должен быть хорошо подготовлен. Однако разговор с Русланом выбил меня из колеи, и я забыла придумать мало-мальски правдоподобную версию того, зачем сюда явилась.
– Я пришла к вам… – начала я в надежде, что спасительное решение родится само собой. Однако не родилось. Пришлось говорить прямо в лоб: – Я пришла из-за Сергея Кисляка… Вы ведь с ним знакомы, правда?
Дама издала кряхтение, которое можно было трактовать и как «угу», и как «не-а». Все-таки больше похоже на «угу».
– Вы одна в квартире?
– А ты чё, грабить меня собираешься? – прорезался у дамы голос.
– Нет, я хочу поговорить. – И неожиданно для самой себя я выпалила: – В общем, я законная жена Сергея!
Глава 17
Я идиотка! А что, если Нина знает, как выглядит супруга Сергея? Но было поздно, слово не воробей – уже вылетело!
– Врешь! – заявила Шмелева. – У меня на секунду остановилось сердце. – Его жена парализована, ходить не может.
Уф-ф-ф! Я развела руками:
– Как видите, могу. А кто вам сказал, что я парализована?
Собеседница запахнула халат на груди:
– Кто-кто, конь в пальто! Он и сказал, муженек твой!
– Значит, у вас все-таки роман… – Я постаралась придать голосу подобающее выражение – страдание, смешанное с яростью.
Любовница икнула:
– Не парься! Я его выгнала. Приперся ко мне вчера: «Нинок, я у тебя поживу пару дней, у меня неприятности!» А у меня, можно подумать, от него одни приятности! Надоело, что держит меня за дуру, вот и выгнала. Накрылся его «запасной аэродром» медным тазом! Теперь он полностью твой. Чао-какао!
Шмелева попыталась захлопнуть дверь, но я изо всех сил тянула ручку на себя:
– Подождите, есть разговор!
– Чего еще? Я же сказала: он твой!
Я лихорадочно искала повод остаться и в отчаянии крикнула:
– Сергей меня бросил!
– Правда, что ли?
Меня неприятно резанула радость в ее голосе. Любовница явно наслаждалась горем законной супруги.
– Правда, – зачастила я, – вчера бросил, собрал свои вещи и ушел. Не знаю даже, что теперь делать.
– Снимать штаны и бегать! – хохотнула Нина. – Ладно, чего на пороге стоять, проходи! Только у меня не убрано.
Последняя фраза свидетельствовала о том, что Шмелева все-таки не алкоголичка. Это подтверждала и обстановка квартиры – следов длительных запоев не наблюдалось. Обычная московская «двушка» в доме десятилетней давности. У хозяев не доходят руки сменить кое-где отклеившиеся обои, но в прихожей стоит новенький шкаф-купе.
Девушка словно прочитала моя мысли.
– Да, пью! – с вызовом заявила она. – Второй день! Имею право, потому как прощаюсь с жизнью.
– Как это – прощаетесь с жизнью? – испугалась я.
– В смысле – «с прошлой жизнью». Начинаю новое существование, радостное и счастливое, устраивает?
– Вполне, – отозвалась я, следуя за Шмелевой. – Я вообще за то, чтобы все были здоровыми, счастливыми и богатыми. Тогда на улицах будет меньше преступности и негатива.
39 
