Особенно,... 
165 
— Что ж, может, нам тогда вообще не возиться с этой петицией? — Джудит закурила длинную сигарету.
— Я с радостью отказался бы от этого удовольствия, — ответил ей Бен и опять подмигнул, протянув руку с просьбой дать ему одну из ее сигарет с ментолом.
— Уже слишком поздно, — сказала Джудит и прокашлялась. — Я отказываюсь. — Она отставила сигарету. — Мы услышали обо всем лишь вчера, когда Мэри нам позвонила. А она сама услышала только в воскресенье. Почему они тебя арестовали?
— Потому что я попался под руку. И меня уже арестовывали раньше. Я проходил по трем громким делам в начале семидесятых. Шумиха была ого-го какая. Это все из-за журнала, который я выпускал. Стихи и короткие рассказы. Их объявили непристойными. Но меня оправдали. А теперь народу на все наплевать, и полицейские пытаются достать любого, кого не смогли засадить десять лет назад. Они ничего не забыли! Речь же не только обо мне. Это могут быть издатели комиксов, распространители, импортеры. Они хватают книги о наркотиках, книги для гомосексуалистов, все, что они не одобряют. Конечно, мой магазинчик всегда был битком набит покупателями. «Листья травки», «Порошок на двоих», «Веселое лесбище», «Э…гейский пляж!» и прочее. Они конфисковали все, и в любой день дело может быть передано в суд.
— Мы все за тебя. Я уже обзваниваю всех, кого знаю. — Леон достал тонкую записную книжку в кожаной обложке. — Джордж Мелли, Джон Мортимер, Джонатан Миллер, Дэвид Боуи. Еще надо дозвониться до Пола Маккартни. Все пообещали сделать все, что в их силах.
— Но при этом все полагают, что я, черт побери, сам во всем виноват, — усмехнулся Бен и жадно отхлебнул из своего стакана.
— Кое-кто да, — согласился Леон. — Должен сказать, что и газеты не проявляют большого интереса к этому делу. Меня это удивило.
— Ты, наверное, сказал им, что я поэт, Леон, и этого было достаточно, чтобы меня прикончить. — Как обычно, Бен хоть и улыбался, но притворялся агрессивным.
— Удивительно, но большинству из них это в самом деле не нравится, — сказала Мэри. — Тогда я начала называть тебя журналистом, и они немного оживились.
Еще шире улыбнувшись, Бен наклонился, чтобы обнять ее, и допил бренди.
— Я вам очень, очень благодарен, поверьте. Крысы нынче бегут со всех дырявых кораблей. Мой собственный издатель заявил, что придержит публикацию моих стихов до окончания процесса. А это была единственная возможность хоть что-то продать! — Он засмеялся, но внезапно зашмыгал носом, прослезился и бросился в туалет. — Апчхи!
Леон и Джудит обменялись взглядами, но Мэри не поняла, что случилось.
— Я написала подруге Данди, миссис Мейл, — сказала Джудит. — Она в правительстве. Но пока от нее ни слуху ни духу.
— Могу себе представить ее реакцию. — Мэри не хотела говорить о том, что Берил Мейл — сестра мистера Кисса. — В последнее время она много выступала на тему морали, и она прочно входит в «железный» лагерь.
— Но она много выступает за свободу личности, — пожал плечами Леон. — Она депутат парламента от моего округа, Ист-Кенсингтона. Я сам голосовал за нее. — Он издал глуповатый смешок, сам себе удивляясь.
— И для этого прошел десять миль и башмаки жали, не так ли? — сказал вернувшийся на свое место Бен Френч, заглядывая в пустой стакан. — Ты что, претендуешь на роль дяди Тома?
Леон разозлился. Бен протянул руку и потрепал его по щеке.
— Ничем не могу помочь. У меня особый дар — обнаруживать в людях их самые слабые места.
— Чтоб ты сдох, — сказал Леон, успокаиваясь.
бойкот не поможет трава-травушка господь призвал головорезы все как один ептыть ептыть ептыть можно и на свалке ептыть ептыть ептыть можно на болоте ептыть ептыть ептыть можно в переулке
Джозеф Кисс, Данди Банаджи и Дэвид Маммери вошли как раз вовремя, чтобы снять возникшее напряжение. Леон поднялся за выпивкой.
— Простите, что опоздал. — Данди был бледен. — Сегодня мне в почтовый ящик навалили собачьего дерьма. Во всяком случае, я думаю, что дерьмо было собачье. А я живу в этом доме черт знает как давно, ты же знаешь, Джудит.
— Четверть века по меньшей мере. Ты говоришь про Уимблдон?
— А двум журналистам-сикхам разбили окна. Одному бенгальцу бросили в дверь «коктейль Молотова». К счастью, обошлось без особого ущерба. Не правда ли, чудесно? — Он был готов заплакать. — Привет, Бен.
— Садись. — Бен Френч сдвинул свое крупное тело, чтобы дать место Данди, а Мэри подвинулась, чтобы Джозеф Кисс уместился рядом с ней.
165 
