ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  52  

Однажды вечером я вёл свою машину в Центральной Атлантике, на запад от Азор, где противотечение смыкается с северным течением. Там всегда ходят большие волны — грядами, одна за другой. Мой глиссер то взмётывался под низкие тучи, то стремительно летел в провалы между волнами. Винт ревел, я стоял на высоком мостике рядом с рулевым. И вдруг — никогда не забуду!

Представьте себе волну выше всех других, мчащуюся навстречу. На гребне этой колоссальной волны, прямо под низкими и плотными жемчужно-розовыми тучами, стояла девушка, загорелая до цвета красной бронзы… Вал нёсся беззвучно, и она летела, невыразимо гордая в своём одиночестве посреди необъятного океана. Мой глиссер взметнулся вверх, и мы пронеслись мимо девушки, приветливо помахавшей нам рукой. Тут я разглядел, что она стояла на лате, — знаете, такая доска с аккумулятором и мотором, управляемая ногами.

— Знаю, — отозвался Дар Ветер, — для катания на волнах.

— Больше всего меня потрясло, что вокруг не было ничего — низкие облака, пустой на сотни миль океан, вечерний свет и девушка, несущаяся на громадной волне. Эта девушка…

— Чара Нанди! — сказала Эвда Наль. — Это понятно. Но откуда она взялась?

— Вовсе не из пены и света звёзд! — Чара рассмеялась неожиданно высоким звенящим смехом. — Всего лишь с плота белкового завода. Мы стояли тогда у края саргассов[31], где разводили хлореллу[32], а я работала там биологом.

— Пусть так, — примирительно согласился Карт Сан. — Но с того момента вы стали для меня дочерью Средиземного моря, вышедшей из пены, неизбежной моделью моей будущей картины. Я ждал целый год.

— Можно прийти к вам посмотреть? — попросила Веда Конг.

— Пожалуйста, только не в часы работы — лучше вечером. Я работаю очень медленно и не выношу ничьего присутствия в это время.

— Вы пишете красками?

— Наша работа мало изменилась за тысячи лет существования живописи. Оптические законы и глаз человека — те же. Обострилось восприятие некоторых оттенков, придуманы новые хромкатоптрические краски[33] с внутренними рефлексами в слое, некоторые приёмы гармонизации цветов. А в общем художник незапамятной древности работал как я. И кое в чём лучше… Вера, терпение — мы стали слишком стремительны и неуверенны в своей правоте. А для искусства подчас лучше строгая наивность… Опять я уклоняюсь в сторону! Мне… нам пора… Пойдёмте, Чара.

Все остановились поглядеть вслед художнику и его модели.

— Теперь я знаю, кто он такой, — молвила Веда. — Я видела «Дочь Гондваны».

— И я тоже, — отозвались в одно слово Эвда Наль и Мвен Мас.

— Гондвана — от страны гондов в Индии? — спросил Дар Ветер.

— Нет. От собирательного названия южных материков. В общем, страна древней чёрной расы.

— И какова «Дочь чёрных»?

— Картина проста — перед степным плоскогорьем, в огне ослепительного солнца, на опушке грозного тропического леса идёт чернокожая девушка. Половина её лица и ощутимого, твёрдого, будто литого из металла тела в пылающем свете, половина в глубокой полутени. Белые звериные зубы нанизаны вокруг высокой шеи, короткие волосы связаны на темени и прикрыты венком огненно-красных цветов. Правой, поднятой выше головы рукой она отстраняет с пути последнюю ветку дерева, левой — отталкивает от колена усаженный колючками стебель. В остановленном движении тела, свободном вздохе, сильном взмахе руки — беспечность юной жизни, сливающейся с природой в одно, вечно изменчивое, как поток. Это единение читается как знание — интуитивное ведовство мира… В тёмных глазах, устремлённых вдаль, поверх моря голубоватой травы, к едва заметным контурам гор, так ощутимо видится тревога, ожидание великих испытаний в новом, только что раскрывшемся мире!

Эвда Наль умолкла.

— Но как смог это передать Карт Сан? — спросила Веда Конг. — Может быть, через сдвинутые узкие брови, чуть наклонённую вперёд шею, открытый беззащитный затылок. Удивительные глаза, наполненные тёмной мудростью древней природы… И самое странное — это одновременное ощущение беспечной танцующей силы и тревожного знания.

— Жаль, я не видел! — вздохнул Дар Ветер. — Придётся ехать во Дворец истории. Я вижу краски картины, но как-то не могу представить позу девушки.

— Позу? — остановилась Эвда Наль. — Вот вам «Дочь Гондваны»… — Она сбросила с плеч полотенце, высоко подняла согнутую правую руку, немного откинулась назад, встав вполоборота к Дар Ветру. Длинная нога слегка приподнялась, сделав маленький шаг, и, не закончив его, застыла, коснувшись пальцами земли. И тотчас её гибкое тело словно расцвело.


  52