Последние отзывы

  34  

– Блондин! – Я повернулся к парню. – Скажи девчонке, что нам надо поболтать с глазу на глаз, по-дружески. – Неосознанно я начал подражать манере Феролли: тихий голос, вкрадчивая властность, смешанная со скрытой угрозой. – Будет лучше для всех, если она успокоится.

– Да, да… Радость моя, иди в комнату. Все в порядке. Все будет хорошо.

Его голос звучал не очень убедительно, и девчонка подергалась и поныла еще немного, прежде чем убраться из кухни. Мне не хотелось выглядеть сволочью, и я попросил Алекса успокоить ее, а заодно и последить, чтобы она не сбежала через окно.

Я порылся в бумажнике Блондина, нашел там кредитку «Виза», триста тысяч лир банкнотами по пятьдесят тысяч, которые положил себе в карман в качестве компенсации расходов, и права на имя Анджело Шелса, родившегося 14 февраля 1959 года, проживающего в Пьяченце. И никаких следов Раффаэле. Хитрец! Я уставился на него.

– Тебе известно, Анджелино, что ты можешь оказаться в тюрьме только за то, что спишь с малолеткой? А в тюрьмах, я слышал, к таким относятся, как к самым последним мерзавцам, – жить не захочется.

– Тихо, тихо, чего ты тут несешь? Почему это я должен сесть в тюрьму? – произнес он не без труда: мешал нос, распухший как баклажан. – Мы с ней только друзья. Ей негде жить, и я ее приютил.

Я нажал предохранитель отнятого у него ножа, лезвие выскочило, в глазах парня мелькнул ужас, и он вскочил со стула. Я закрыл лезвие, не хватало еще, чтобы его сейчас хватил удар. После – пожалуйста, а сейчас еще рано.

– Сядь и слушай. Я не из полиции. И у меня нет никакого намерения предъявлять тебе обвинения, поэтому тебе нет смысла вешать мне лапшу на уши, а то я могу подумать, что ты принимаешь меня за идиота, а мне такие вещи не нравятся. Я здесь для того, чтобы задать тебе несколько вопросов о твоих старых делишках. У тебя две возможности: или ты отвечаешь на мои вопросы откровенно, и мы закончим быстро и безболезненно, или ты будешь мне врать, и тогда я сначала переломаю тебе все кости и только потом позвоню по номеру один-один-три. Выбирай сам. Нас трое, и мы можем свидетельствовать: услышали крик девчонки и вломились сюда, чтобы спасти ее от судьбы, что хуже смерти. Как ты думаешь, кому полиция поверит?

К счастью, Блондин не знал о репутации, которой я пользуюсь у стражей порядка, поэтому решил, что они скорее поверят не ему.

– Меня предупреждали, что кто-то наводит обо мне справки. Значит, это был ты. – Он шмыгнул носом. – Можно узнать, кто ты такой?

– Тебя это не касается. Ну что, начнем говорить?

– Давай.

– О'кей, поболтаем об Алисе Гардони.

Он вжался в стул, слизывая кровь с разбитых губ.

– Я так и знал, – пробормотал он. – Я был уверен, что все это из-за Алисы. С тех пор как ее убили, я ждал, что кто-нибудь да заявится ко мне с расспросами. Будь проклят тот день, когда я с ней связался!

– Давай только без мелодрамы, ладно? Твои чувства меня не интересуют.

– Чего ты хочешь знать?

– Все, с самого начала. Когда ты с ней познакомился?

Он на мгновение задумался и ответил:

– Около трех лет назад. Она сидела в кафе со своими подружками, которые строили мне глазки. Ну я и присел потрепаться с ними, знаешь, как это бывает.

– Нет, не знаю. Как ты уболтал ее пойти с тобой?

– Это было не очень трудно. Мне не пришлось ее уламывать. Я показался ей симпатичным… понравился ей. Она села ко мне в машину, и мы покатались по городу, потом пошли в кино. Такие дела.

Да уж, «такие дела».

– И легли в койку, верно?

– А какого ответа ты от меня ждешь? Что мы играли в куклы?

– Вы жили вместе?

– Нет. Мы встречались в основном днем. Несколько раз она ночевала у меня, звонила своим и говорила, что остается у подруги. Мы были очень осторожны, чтобы никто не просек. Знаешь, как бывает.

– Этого я тоже не знаю и не хотел бы знать, если б меня не коснулось. Как ты заставил ее заниматься проституцией?

Он вытаращил глаза:

– Я никогда не заставлял ее, ты что, спятил?

Я почувствовал, как меня охватывает бешенство, и поспешил сунуть нож в карман: боялся, что воткну ему лезвие в глаз в порыве гнева.

– Послушай, ты, кусок дерьма! Мне известно, что ты сутенер и используешь девчонок, но об этом помолчим. Итак, она занималась проституцией, верно? Подумай, прежде чем сказать «нет».

И он не произнес этого слова.

– Я не заставлял ее, – нехотя поведал Блондин. – Мы договорились, и она помогала мне содержать нас. Да, иногда она это делала. Я приводил к себе домой богатых мужиков, а сам уходил. Если кто-то ей не нравился, она отказывалась, я ее не заставлял силой.

  34