51 
Джерек тоже улыбался и махал рукой и получал, к своему удовольствию, широкие улыбки в ответ.
Вопрос маленького мальчика часто повторялся на разные лады:
— Кто твой друг, Нюхальщик?
— Что у него там под странной одеждой?
— Что ты задумал, Нюхальщик?
Пару раз, останавливаясь, чтобы потрепать по щеке девицу, Нюхальщик отвечал:
— Иностранный джентльмен. Деловое знакомство. Легче, легче вы, отпустите его. Он не знаком с нашими обычаями. — И, подмигнув девице, шел дальше.
А один раз кто-то подмигнул в ответ Нюхальщику.
— Новая жертва, а? Ха-ха! Ты покупаешь их круглые градусники, а?
— Вроде того, — ответил Нюхальщик, потрогав нос жестом, снискавшим ему прозвище.
Джереку казалось, что трансляционная пилюля не работала в полную силу, так как он не понимал большинства из сказанного. К несчастью, пилюля, скорее всего, переводила его словарь на английский девятнадцатого века, чем снабжала его словарем этих людей, но сам он все же мог объясняться достаточно хорошо.
— Привет, парни, — сказала, подойдя к ним, старая леди и, похлопав Нюхальщика по заду, протянула стакан, наполненный чем-то, запах чего живо напомнил Джереку тот, каким пахла другая леди на улице. — Хотите джина? Хочешь повеселиться, красавчик?
— Убирайся, Нелли, — сказал Нюхальщик добродушно. — Он мой.
Джерек заметил, что голос Нюхальщика изменился с того момента, как он вошел в Кухню Джонса. Казалось, он говорит здесь совсем на другом языке.
Несколько женщин, мужчин и детей выразили готовность заняться любовью с Джереком, и он был вынужден признать, что при других обстоятельствах с удовольствием удовлетворил бы предложения, но Нюхальщик тащил его дальше.
Джерека начинало удивлять, что ни один из этих людей не напоминал ни выражением лица, ни видом миссис Амелию Ундервуд. Ужасная мысль закралась ему в голову: а вдруг может существовать более одной даты со значением "1896 год"? Или он попал в другой временной поток (как-то Браннарт Морфейл объяснял ему теорию)? С другой стороны, Нюхальщик знал Бромли. Может быть, в разных районах живут разные племена, обычаи которых отличаются друг от друга? Возможно, Миссис Ундервуд принадлежала к племени, где в моде были скука и смирение, тогда как здесь люди жили весело и разнообразно.
Теперь Нюхальщик вел Джерека вверх по шаткой лестнице и дальше по галерее. От галереи отходил коридор, и Нюхальщик вошел в него, подталкивая Джерека впереди себя, пока они не подошли к одной из дверей. Нюхальщик остановился и, достав ключ из кармана жилета, открыл дверь.
Войдя внутрь, Джерек оказался в полной темноте.
— Минутку, — сказал Нюхальщик, шаря вокруг.
Раздался скрежещущий звук, сопровождаемый вспышкой света. Лицо Нюхальщика осветилось маленьким огоньком, горящим на кончиках его пальцев. Он приложил пальцы к стоявшему на столе предмету из стекла и металла, и тот сам начал светиться, постепенно залив тусклым светом всю маленькую комнату.
В комнате умудрились разместиться кровать с мятыми серыми простынями, шкаф, стол, два кресла, большое зеркало и около пятидесяти или шестидесяти сундуков и чемоданов различных размеров, сваленных повсюду. Груды их доставали до потолка, высовывались из-под кровати, чуть не падали со шкафа, частично закрывая зеркало.
— Вы собираете ящики, мистер Вайн?
Джерек восхищался сундуками, пораженный их многообразием: обтянутые кожей, обитые металлом, деревянные, и еще бог знает какие. На многих имелись надписи, которые Джерек, конечно, не мог прочитать, но они казались очень разными.
Нюхальщик Вайн фыркнул и засмеялся:
— Да. Верно, ваше величество. Это и есть мое хобби. А теперь давай подумаем о твоей одежде.
Он один за другим открывал чемоданы с выражением хмурой сосредоточенности на лице, иногда вытирал пыль с очередного сундука, всматриваясь в надпись или проверяя ручку, и наконец вытащил снизу из кучи два дорожных баула и поставил их около лампы на столе. Баулы были одинаковыми, и письмена на них тоже были одни и те же.
— Отлично, — заключил Вайн, потирая острый подбородок. — Великолепно. Д.К. — твои инициалы, верно?
— Боюсь, что не умею читать…
— Не беспокойся об этом — я буду читать за тебя. Так, а теперь нам нужна какая-нибудь одежда.
— Ага! — Джерек обрадовался, что может помочь новому другу. Скажите, что вам хочется надеть, мистер Вайн, и я сделаю это одним из моих колец власти.
51 
