Рики выглянул из-за двери и, заметив их, снова вернулся в палату. Время тянулось медленно.
Вдруг стерильный воздух больницы пронзил оглушительный женский вопль. Миссис Уитмен выскочила в коридор.
— Доктор! Сестра! Кто-нибудь! Мой котенок проснулся!
— Доктор Хэмонд, палата сорок пять, вызов. Доктор Хэмонд, палата сорок пять, вызов, — раздался скрипучий голос громкоговорителя.
Через несколько секунд, широко шагая по коридору, врач прошел в палату Энни. Он попросил миссис Уитмен, Джонни и Рики выйти.
Все трое вышли в холл и присоединились к близнецам.
— Что она сказала? — спросил Рики.
— Она простонала, но слов я не поняла, — ответила Мона Уитмен и, достав сигарету, нервно закурила.
Когда доктор Хэмонд вышел к ним, лицо его было хмурым.
— Да… — с тревогой произнес он. — По моим расчетам ей уже должно было стать лучше.
— Она в сознании? — спросила миссис Уитмен.
— Она то приходит в сознание, то снова впадает в забытье. В данный момент она без сознания.
— Когда она поправится? — повторила миссис Уитмен.
— Пока ничего сказать нельзя. Когда люди кончают с собой, они, как правило, не хотят возвращаться к жизни. Если помощь поспевает вовремя, как в нашем случае, у них появляется возможность вернуться. Но еще неизвестно, нужна ли им эта возможность.
— Не понимаю, доктор. Он усадил несчастную мать на кушетку и сел рядом.
— Миссис Уитмен, я не знаю причин, которые повлияли на вашу дочь, но воли к жизни у нее нет.
Глава 12
Нет воли к жизни… нет воли к жизни. Эти слова безжалостно бились в голове Джессики, когда она неслась по больничным коридорам. Она яростно толкнула входную дверь и, тяжело дыша, выскочила в парк, в прохладу раннего вечера. Стремительно промчалась по аллее, полукругом идущей от главного входа, пересекла широкую, мягкую, как плюш, лужайку. В горле стоял ком, дыхание сбилось, кровь стучала в висках.
«Нет воли. И все из-за меня!» Колени вдруг ослабели, и, пробежав еще несколько шагов, она свалилась на прохладную траву, рядом с японским каменным садиком. Она жадно хватала ртом вечерний воздух.
«Уеду навсегда, — не помня себя от боли, твердила она. — Сяду на автобус до Лос-Анджелеса, потом на самолет».
Она уткнулась лицом в траву, орошая землю горькими слезами.
— Джес! Джессика! — издалека послышался голос. Она подняла голову и увидела Элизабет, бегущую к ней по лужайке.
— Что ты здесь делаешь? — воскликнула Элизабет и, подбежав, обхватила сестру обеими руками.
— Уйди, я хочу быть одна!
— Ну что ты! Все будет хорошо. Вместо ответа Джессика застонала. Как это — «хорошо»? У нее никогда больше не будет ничего хорошего.
Элизабет ласково покачала сестру в своих объятиях. Рыдания Джессики постепенно утихали, переходя в прерывистые долгие всхлипы. Наконец она затихла.
— Убежишь ты или нет, от этого ничего не изменится, и Энни от этого не поправится, — устало уговаривала ее Элизабет. — И сколько ни ругай себя, делу не поможешь. Хватит ныть.
— Не могу. Это моя вина. Я, правда, не знала, Лиз, что она так сильно этого хочет. Понятия не имела! Лучше бы я умерла!
Джессика ударила ногой по земле, и слезы полились у нее с новой силой.
— Молчи, молчи, Джес, — монотонно повторяла Элизабет, не представляя, что сказать.
— Я такая эгоистка, такая испорченная, невыносимая, злая…
— Ладно, ладно тебе, — успокаивала Элизабет. — Не забывай, что ты говоришь о моей любимой сестре.
Наконец Джессика села по-человечески и утерла лицо краем рубашки.
— Слышала, что сказал Рики? Он прав. Я высокомерная и жестокая. Но откуда мне было знать, что ей эта команда так сильно понадобилась?
Высморкавшись, Джессика умоляюще взглянула в чистые глаза сестры.
Когда Элизабет смотрела на нее такими глазами, врать было невозможно.
— Ну, хорошо, может, я знала. Или должна была это понять. В конце концов я и сама, когда готовилась вступить в команду, ужасно этого хотела.
— Ты поступила так, как считала правильным, — сказала Элизабет.
— Вот-вот! И устроила Энни весь этот кошмар! — Джессика снова опустила голову. — Что теперь делать?
— Не знаю, что и сказать, — пожала плечами Элизабет. — Доктор говорит, она не хочет больше жить. Если бы мы могли чем-нибудь утешить ее…
Вдруг Джессика, судорожно оглянувшись по сторонам, уставилась в лицо Элизабет. Потом, выпустив полу влажной рубашки, схватила ее за плечи.