141 
— Но это совсем другое: рутина и скука.
— Отчасти. Можно учиться сражаться и в настоящем бою, вот только... Мало шансов остаться в живых, выйдя новичком против ветерана.
— Зато если победишь, здорово прибавишь в опыте!
— Если поймёшь, что именно принесло тебе победу, да. Но, как правило, опьянённые неожиданным достижением юнцы не помнят, что и в какой последовательности делали, добиваясь победы, а потому не всегда оказываются способны её повторить.
Я собрался было продолжить спор, но вспомнил старые уроки. Отец говорил и действовал очень похоже, вдалбливая в меня науку жить. И мне предстоит проделать то же самое, когда обзаведусь собственным сыном. Если обзаведусь.
Опираясь о стол, встаю.
— Вас никто никогда не называл занудой?
Джерон улыбнулся совсем по-мальчишески.
— В глаза — нет. Но за спиной, насколько понимаю, такое происходило не раз.
— Тогда буду первым: вы — жуткий зануда, зануднее, наверное, я ещё не встречал. Но, ххаг подери, ваше занудство как лекарство: принимать противно, только выздороветь без него не получается.
— А вы здоровы? Уверены?
— До кончиков волос!
— Тогда я могу спокойно идти досыпать.
— Э, нет, раз уж вынудили меня откровенничать, получите сполна! В поместье мы поедем вместе.
На лице парня отразилась неподдельная мука:
— Может, передумаете? Честно говоря, я предпочёл бы...
— В карете выспитесь!
Лунная излучина,
последняя треть утренней вахты
Разумеется, в карете спать неудобно, но Джерон старался. Старался настолько упорно, что и в самом деле уснул, к моему искреннему неудовольствию. Но делать было нечего, и пришлось таращиться в окно, потому что ко мне сон так и не соизволил прийти.
Матушка, конечно, всё поймёт. Не станет ругать или обвинять. Возможно, поверит моим объяснениям и согласится, что со мной всё в полном порядке, но до этого... До этого будет минута, вдох, миг, когда она увидит. Меня. А я не смогу посмотреть ей в глаза. Даже зная, что ничего не потерял, а быть может, ещё и приобрёл. Почему я всё равно чувствую себя виноватым? Только ли из-за волос?
Нет, не только. Умер человек, который был мне защитой. Если бы в дело не вмешались беспечность и легкомыслие, Баллиг остался бы жив. Я же чувствовал неладное! Хотел удостовериться в правоте сомнений или прогнать их, пришёл в дом к Сойнеру, но... Не довёл начатое до конца. Ах, никого нет? Ну и ладушки: не буду напрягаться. А следовало всего лишь немного напрячься, всего лишь минутку побыть серьёзным, и одной потери можно было бы избежать. Не допустить. А уж что касается Кириан, тут моя дурость переходит все мыслимые границы!
Ну что мне мешало хоть раз внимательно прочитать тех, кто находится рядом? Тем более, от этого зависит не только моё, но и их благополучие. Нет. Ленился. Откладывал на потом. Предпочитал запугивать намерениями, но никогда не доводил их до осуществления. Кретин. Нужно было своевременно узнать о близких отношениях парочки и принять меры. Отпустить Кириан сразу же, как только забеременела: и Баллигу было бы спокойнее, и моя защита не пострадала бы. Точно! Вот почему Алике удалось так легко пошатнуть волю моих телохранителей. Потому что я не поддерживал связь на должном уровне. А это, в свою очередь, происходило от того, что...
Мне было жаль делить свою жизнь с кем-то ещё.
И как я не понимал... Выкраивая местечко в сердце для чужого сада, ничего не теряешь: он будет расти, цвести, приносить плоды. Только позволь семенам попасть в плодородную почву, помоги взойти и оберегай от бурь и засухи. Всё так просто... Наверное, ещё не поздно? Хочется верить. До боли хочется!
Джерон остановился на краю прячущегося в ивовых зарослях бассейна.
— Зачем мы сюда пришли?
— Я думал, вам будет интересно взглянуть.
— В самом деле?
Он присел на корточки, всмотрелся в спокойную воду, в маслянисто-чёрный блеск песка на дне.
— Здесь... всё и случается?
— Именно.
— Хорошее место. Малое, но устойчивое Средоточие Нитей. И магии ровно столько, чтобы она могла питаться тем, что есть, а не требовать большего. Всё продумано весьма тщательно, можете не беспокоиться: эта купель проживёт ещё очень и очень долго.
— И будет хранить память ещё многих и многих...
Я почти шептал, но он услышал и повернул голову в мою сторону.
— Память?
— Когда наступит срок, я приду сюда, погружусь в эту воду и буду отдавать ей все свои воспоминания, одно за другим. Пока не опустошу сознание. Полностью. А потом... умру.
141 
