128 
Несмотря на поздний час, народу на улицах было довольно много. Горожане гуляли, наслаждаясь теплой погодой, и автомобиль двигался медленно, тем более что ехать было недалеко. Но вдруг, внезапно, дорога в Сен-Жермен исчезла под клубами черного дыма, а небо стало багровым от всполохов пламени. Археолог и журналист еще не успели понять, что происходит, как их обогнала, неистово гудя, пожарная машина. За ней промчалась вторая, и «Ситроену» вскоре пришлось остановиться: дорогу преградил жандарм, приказавший поворачивать назад. Бертье беспрекословно подчинился и, удалившись на несколько метров, съехал на заросшую травой обочину. Мужчины безмолвно вышли, словно потеряв дар речи. У них еще оставалось легкое сомнение, которое рассеялось почти мгновенно: горел бывший особняк управляющего королевской охотой…
Пожар охватил весь дом, вспыхнувший, вероятно, сразу в нескольких местах. Уже собралась толпа зевак, их удерживали жандармы, прибывшие на место даже раньше пожарных…
— Назад! Назад! — повторяли они, хотя пройти вперед было и так невозможно.
Пожарные развернули шланги и начали заливать огонь, отчего дым стал еще гуще. Но Видаль-Пеликорн и Бертье никуда не уходили: они стояли, засунув руки в карманы, не обращая внимания на мокрую траву, не замечая бегущего времени. Так прошло несколько часов…
Примерно в это же мгновение Альдо, лежавший в полудреме на кровати, внезапно проснулся от скрежета запоров. Дверь открылась, вошел страж — по-прежнему в маске! — и направился прямо к нему, склонившись, чтобы надеть наручники. При этом он незаметно сунул ему в рот какую-то пилюлю…
— Что это…
— Молчите! — прошипел охранник. — Пошли! — добавил он громко. — На ногах держитесь?
Альдо встал с большей легкостью, чем ожидал. С начала своего заключения он обычно пребывал в некой текучей атмосфере, которая ему скорее нравилась, хотя это могло объясняться тем фактом, что кошмары первых дней прекратились. Он выпил глоток воды, чтобы протолкнуть застрявшую в горле таблетку.
— Куда мы идем? — спросил он, но никто ему, естественно, не ответил.
Он подумал, что его опять ведут в подвал, где заседают черные призраки, присвоившие себе право вершить суд. Но на сей раз все было иначе… Он оказался в большой комнате, видимо бывшей столовой, где стоял длинный стол с расставленными вокруг него стульями. В старом очаге горел огонь, и склонившийся над пламенем человек в маске жег какие-то бумаги. Там и сям виднелись сумки, пара чемоданов в общем, все это походило на отъезд. Альдо не успел задуматься о том, что все это означает лично для него. Его привязали к стулу, и почти сразу привели Каролин, с которой обошлись точно так же. Казалось, она не понимает, что происходит, но ей было очень страшно. Во взгляде, обращенном на Альдо, читался ужас.
— Что с нами хотят сделать?
— Не знаю, но эти приготовления не сулят нам ничего хорошего.
Ждать пришлось недолго. Снаружи послышался голос Сильвена Делоне, который отдавал распоряжения своим людям, потом дверь распахнулась, и он вошел в комнату. На сей раз не в черном мешковатом одеянии, а в прекрасно сшитом дорожном костюме из черного габардина. Каролин вскрикнула:
— Сильвен? Что это значит?
Альдо отозвался синхронным возгласом:
— Как? Это вы?
Он узнал Фредерика Болдуина, секретаря Квентина Кроуфорда. И почти не удивился.
— Я подозревал, — презрительно бросил он, — что у шотландца руки не чисты и ему не терпится присвоить драгоценности королевы! Стало быть, это его затея и выставка была задумана как ловушка! Я знал, что коллекционеры иногда прибегают к сомнительным методам, но до такого еще никто не доходил! Ваш патрон превзошел всех!
Молодой человек расхохотался, и в его смехе звучало торжество.
— Мой патрон? Вы шутите? Этот славный малый был только инструментом, пока сам не превратился в жертву.
— В жертву? Вы его убили?
— Я в этом убежден. В данный момент, дорогой князь, Шеврлу полыхает ярким пламенем. Я лично полил бензином ковры и стены во всем доме! Очень сомневаюсь, что там кто-нибудь останется в живых.
— Вы осмелились сделать это? — прорычал Альдо, и Каролин откликнулась на его слова воплем ужаса. — Вы обрекли всех на такую ужасную смерть?
— Всех? Отнюдь нет. Не терзайте ваше чувствительное сердце. Леонора жива и здорова. Она моя любовница! И готовится уехать со мной, как только я покончу с вами обоими. Потому что наши отношения, дорогой князь, на этом прекращаются. Выяснилось, что у меня не хватит времени, чтобы превратить вас в безвольную тряпку, а везти вас с собой слишком рискованно. Поэтому вас ждет безвозвратный путь в ад, но сначала вы расстанетесь с кое-какими мелкими вещицами, весьма для меня полезными, поскольку вас должны по-прежнему считать живым. Давай! — приказал он человеку, стоявшему рядом с ним.
128 
