62 
Я уставилась на поднос со съестным:
– Да я за день это не осилю!
– Придется осилить за один присест, иначе последует наказание. Через два часа я принесу точно такие же порции, и они должны быть съедены, иначе последует наказание. Да, чуть не забыл, на сладкое у вас будет торт! В день вы будете съедать по полкило торта каждая. Если останется хотя бы кусочек – последует наказание.
Вот заладил – «наказание, наказание»! Мы ему не собаки Павлова, чтобы по свистку выделять желудочный сок!
– Ночью тоже не останетесь без дела, – продолжал мужчина. – Видите эти трубочки в изголовьях кроватей? Через них будете пить сливки тридцатипроцентной жирности. Литр сливок за ночь! Праздник чревоугодия продолжится даже во сне!
– Как можно пить во сне? – подала голос Варя.
– Ничего, как-нибудь приноровитесь. У одного американского фидера девушка цедила во сне сливки, и вы будете. Растолстела почти до шестисот килограммов! – Произнеся это, Артур прямо-таки облизнулся.
Мы с Варварой переглянулись. Во взгляде подруги я прочла решимость бороться за свою жизнь и здоровье. Я тоже не собиралась потакать прихотям извращенца.
Артур между тем поставил второй поднос перед Варей.
– Ну-с, приступайте к еде. Приятного аппетита!
Ни одна из нас не взялась за вилку.
– Я, кажется, все понятно объяснил! – В голосе Аладинского впервые проскользнули недовольные нотки. – Ты, ну-ка ешь!
Он ткнул в меня электрошокером.
– Я вегетарианка, мяса не ем.
– Не имеет значения, что ты ела в прошлой жизни. Теперь ты съешь все, что я положу тебе на поднос. Причем до последней крошки. Если не съешь, последует наказание.
– Наказывайте, мне все равно! – в запале выкрикнула я. – Я не боюсь боли!
– Нет, малышка, не все равно. Есть один нюанс. Если не съешь ты, наказывать я буду ее. – Он указал шокером на Варю. – И наоборот, если еда останется у нее на подносе, разряд током получишь ты. Уяснили?
– Вы не посмеете, – неуверенно пробормотала я.
– Еще как посмею, мне терять нечего. Вы – мой бизнес, а бизнес должен быть рентабельным. Каждую неделю вы обязаны набирать килограммы. Для тебя норма шесть кило в неделю, ей достаточно пяти. Начинайте есть! – тоном гестаповца приказал Артур.
Меня мутило. То ли от хлороформа, то ли от запаха мяса, то ли вообще от всей этой дикой ситуации. Сначала я взяла бутерброд, но кусочки жира в колбасе выглядели омерзительно, и я его отложила. Решила начать с блинчиков. Первый с усилием протолкнула в себя, второй застрял в горле, я закашлялась.
– Не могу, честное слово!
Ничего не говоря, Артур подошел к Варваре и приставил шокер к ее руке.
– Ой! – взвизгнула подруга.
– Это минимальный разряд, – бесстрастно заметил садист. – Вот так чуть сильнее.
Варька побледнела и в полуобморочном состоянии завалилась назад.
– А сейчас будет максимум. – Он театрально занес руку над ее горлом.
– Стойте! – закричала я. – Прекратите! Я съем, я все съем!
Я принялась забрасывать в себя пельмени, практически не разжевывая.
– Так-то лучше. Кушайте, малышки, поправляйтесь. Я зайду через четверть часа за посудой.
Извращенец похлопал Варю по щекам, привел ее в чувство и вышел.
Мы принялись ритмично жевать.
– Может, спрятать еду под матрац? – предложила я, одолев пельмени.
– Здесь повсюду камеры, – обреченно отозвалась подруга, – он следит за нами.
Я только сейчас заметила красные огоньки видеокамер, мигающие в каждом углу. Не удержалась и показала камере язык.
Проглотить все блюда стоило немалого труда, но я справилась. Варвара тоже подчистила тарелки. Когда мы выпили коктейль, вошел Артур. Наверное, он действительно наблюдал за своими фиди. Выглядел он весьма довольным.
– Если и дальше так пойдет, – сказал он, – мы перевыполним план по мясу и молоку.
И сам заржал над своей глупой шуткой.
Я так объелась, что мне было трудно говорить, но все-таки не удержалась и спросила:
– Я так понимаю, что Ирину, вашу невесту, вы выдумали. А что случилось с Анной Комковой?
– С кем?
– Продавщица из книжного магазина, жила на Кавказском бульваре, не вышла на работу около двух лет назад. Неужели не помните?
– А-а-а, малышка! – Его глаза подернулись дымкой. – Я ее потерял.
– Где? – спросила Варя.
– Это образное выражение, – насмешливо откликнулся фидер, – оно означает, что человек умер. От нее стало пахнуть мочеными яблоками. Потом она начала странно дышать: глубокий вдох, короткий выдох и длинная пауза. Так продолжалось несколько дней, и однажды пауза затянулась…
62 
