Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
37 
Она позвонила, призывая дворецкого, и друзьям пришлось последовать за ним.
– Не знаешь, чем я так напугал ее? – прошептал Морозини, направляясь к автомобилю.
– Понятия не имею, но мне тоже показалось, что она боится.
– Может, я зря напал на нее так резко? У меня такое чувство, будто я совершил какую-то оплошность. Очень неприятно.
– Возможно, а возможно, и нет. С такими женщинами лучше говорить начистоту. Может быть, нам следовало спросить у нее, где Лиза? Не думаешь ли ты, что внучка оказалась бы сговорчивее?
– Не надейся! А кроме того, вполне вероятно, она ничего не знает. Графине же неизвестно, что ее дорогая внучка провела у меня два года!
– А ты забыть не можешь!
Они уже садились в «Амилькар», как вдруг подъехал экипаж и остановился прямо перед машиной. Из него выскочил молодой человек с чемоданом в руке. Морозини сразу же узнал новоприбывшего. Это был напавший на него у Демеля незнакомец в зеленой шляпе с перышком. Впрочем, тот тоже узнал князя и, поставив свой чемодан на землю у ног дворецкого, с жаром накинулся на Альдо:
– Опять вы! Я считал, что предупредил вас, но вы, должно быть, туги на ухо. Так вот, говорю в последний раз: кончайте бегать за ней – или будете иметь дело со мной!
Прокричав все это, он собрался было уходить, но Морозини, потерявший терпение, схватил его за лацканы отороченной зеленым бархатом куртки и вынудил повернуться к себе лицом.
– Минутку, мой мальчик! Вы что-то уж слишком часто задеваете меня, значит, пора расставить точки над «и» раз и навсегда. Я ни за кем не бегаю, разве что за графиней фон Адлерштейн, и хотел бы понять, почему вы против!
– Не стройте из себя младенца! Я вовсе не имел в виду тетю Виви, речь шла о моей кузине Лизе. Так вот, запомните хорошенько: я, Фридрих фон Апфельгрюне, решил на ней жениться и больше не желаю видеть, как вокруг нее вертятся разные там хлыщи, да еще и иностранцы! А теперь – отпустите куртку, вы меня задушите!
– Отпущу только после того, как вы извинитесь! – загремел Морозини. – Никому еще не было дозволено называть меня «хлыщом»!
– Ни... никогда! – булькал юноша.
– Отпусти его, – посоветовал Адальбер. – Ты его так трясешь, что зеленое яблочко[7] упадет, не успев созреть...
Дворецкий бросился на помощь.
– Господин Фриц, вы неразумны, как всегда!
Вы же знаете, как не нравится мадемуазель Лизе ваш способ обращения со всеми ее друзьями старше десяти лет! А вы, ваше сиятельство, извольте его отпустить. Госпожа графиня будет очень недовольна, если узнает...– Я уже знаю, Йозеф! – сказала опирающаяся на трость и укутанная в шаль старая дама, появляясь на верхней ступеньке лестницы. – Иди сюда, Фриц, и прекрати дурить. Примите мои извинения вместе с его извинениями, князь! Этот юный безумец впадает в буйное состояние, когда дело касается его кузины.
Альдо ничего не оставалось, как отпустить «юного безумца», поклониться и занять место рядом с Адальбером. Автомобиль тронулся с места, разметав во все стороны гравий аллеи.
Спускаясь в город, друзья некоторое время молчали. Каждый был поглощен собственными мыслями. Наконец Адальбер пробормотал:
– Представляешь: Лиза замужем за этим придурком!
– Ни на секунду! Осмелюсь надеяться, он из тех, кто принимает желаемое за реальность. А мне начинает казаться, что Лиза тебя самого очень интересует! И вот о чем ты думаешь, когда мы потерпели такое поражение!
– Да, потому что отныне только она может навести нас на след дамы с опалом.
– Я все испортил! – злился Морозини. – Не надо было действовать так прямо! Теперь она никогда не скажет, где находится наша дорогая Мина!
Перестань ее так называть! Противно! А может быть, бабуля доверит тайну мне? Я бы мог попробовать вернуться один. Например, завтра? Скажу, что ты уехал...
Морозини пожал плечами.
– Почему бы и нет? Что нам остается?
Однако судьба оказалась к ним благосклонна и послала неожиданного помощника.
После печального ужина, состоявшего из форели, ужина в ресторанном зале, заполненном лишь наполовину, иными словами, полупустом, друзья, решив приободриться и согреться, – весь вечер шел мелкий дождик, потом тучи разогнал резкий ветер, – отправились выпить рюмку-другую в бар, единственное хоть сколько-нибудь уютное место во всем отеле. Там их ждал сюрприз: юный Апфельгрюне, взгромоздившись на высокий табурет у стойки красного дерева, рыдал на груди скептически настроенного бармена.
37 
