Чили налил себе ледяной воды, бросил туда несколько оливок с анчоусами, и тут в гостиной на его столе зазвонил телефон. Раздалось три звонка, прежде чем он смог подойти и ответить, но кто бы это ни был, трубку к тому времени уже повесили. Едва то же самое сделал и Чили, как в переднюю дверь позвонили; это был Даррил Холмс.
Даррил вошел со словами:
– Послушайте, это частный дом или укрытие? Вас здесь и не отыщешь.
– Вы заехали специально, чтобы посмотреть, как я живу? – спросил Чили. – Правда, утреннего кофе у меня не водится, но могу предложить вам выпить.
– Я отниму у вас буквально минуту, – сказал Даррил, стоя в дверях, но шаря взглядом по разномастной мебели гостиной. – Я только спросить, не знакомы ли вы случайно с Эдит Афен, супругой застреленного.
– Видел ее несколько раз, вот и все знакомство.
– Какого вы мнения о ней?
– Вы интересуетесь, слаба ли она на передок? Единственное, что могу сказать, что со мной этого не было.
– Вы намекаете, что это было с другими?
– Я ни на что не намекаю, Даррил. Плевать я хотел на эту Эди.
– Ну а о молодой девушке по имени Тиффани что скажете? Томми упоминал это имя?
– Это его секретарша. Теперь вам понадобилось узнать, изменял ли Томми своей Эди? Поговорите с другими, они вам могут с удовольствием об этом рассказать. От меня же вы этого не услышите.
– Дело в принципах, да?
– В уважении к памяти умерших, – сказал Чили. – А если Томми и совершал что-нибудь постыдное, остается лишь надеяться, что он успел покаяться, прежде чем испустил дух. Узнать мы об этом никогда не узнаем, правда?
Чили сказал это с такой торжественной и важной миной, что лицо Даррила выразило недоумение. Он глядел на него, не понимая, шутит Чили или действительно желает порассуждать о высоких материях. Не дождавшись от Даррила ответной реплики, Чили сказал:
– Тиффани? Да, Томми говорил что-то о ней, но говорил, кажется, мельком. Это было, когда мы обсуждали героиню картины.
– Он не сказал, что живет с ней?
– Да нет, он вообще не говорил о ней всерьез. Сказал что-то насчет девушки с хвостом на голове а-ля индеец. Я уже встал тогда из-за стола, чтобы пойти в уборную.
– Да, это была счастливая идея – пойти пописать. И больше Томми ничего вам не сказал?
– Когда я уже шел к выходу, он сказал: «Подумай, кто мог бы сыграть в картине меня?»
– Вы серьезно собирались снимать картину?
– Сказать по правде, сейчас в отношении этого я настроен серьезнее.
– Это потому, что героя кокнули?
– Неплохое начало.
– Но если картина о нем…
– А потом действие переносится в прошлое – почему его кокнули, вот вам и сюжет готов. А можно сделать картину не о нем, а о девушке-певице, мечтающей сделать карьеру. Тогда персонаж, списанный с Томми, имеет всего одну сцену.
– Ну а потом что будет? Чили пожал плечами.
– Подождем, пока обозначатся нужные мне персонажи.
– Вы Дерека Стоунза знаете?
– Не знаком с ним.
– Но вы знаете, о ком я говорю?
– Ну да, это рокер. Парень с кольцом в носу.
– И проколотыми сосками, – уточнил Даррил. – Носит цепи и чего только не навешивает на себя. Зачем ему этот пирсинг, вы не знаете?
– Привычка такая у ваших. Услышав эти слова, Даррил насупился.
– Что вы имеете в виду, какие это «ваши»?
– Соплеменники, выходцы из Африки. Втыкают палочки в ушные раковины. Вырезают на теле тотемы своего племени. А каково, например, оттягивать нижнюю губу наподобие утиного клюва?
– А что, ваши люди себя никак не украшают? – парировал Даррил.
– Ну, всяким тряпьем – да, но и черные это делают.
– Не раскрашивают лицо, как Мел Гибсон в «Храбреце»? Там у него вообще полрожи синяя.
– Ну так это в Шотландии же!
– Какая разница? Он белый, стало быть, тоже из «ваших».
– Если хотите знать, я итальянец с испанско-пуэрто-риканской примесью по отцовской линии.
– Про итальянцев я не знаю, а вот если вы пуэрториканец, то вполне возможно, что в ваших жилах тоже малость негритянской крови течет. Если, конечно, вы не чистокровный эспанъол, в чем я сильно сомневаюсь. Так что нечего мне зубы заговаривать насчет ваших и не ваших, – сказал Даррил.
Последовала продолжительная пауза – эдакие два франта в прекрасно сшитых костюмах схлестнулись друг с другом.
Потом Чили сказал:
– Я не то чтобы вашу расу собирался обидеть. – И добавил: – Хотите холодной водки и туда бросить оливок с анчоусами?