Особенно,... 
65 
– А как насчет «нейтрализации врагов»? Ведь вы оказываете такую услугу? А тут от вашего клиента мало что зависит.
На лицо Степана Ивановича набежала тень.
– Да, здесь другое. В принципе, ненависть можно направить в позитивное русло. Человек ведь по своей природе не агрессивное существо. Но надо, чтобы прошло время… – Волгин задумчиво потеребил бородку и продолжил: – Да, это самые сложные случаи, тут не существует готовых рецептов, требуется индивидуальный подход.
Меня неожиданно осенило.
– Скажите, а ведь Ася Дмитриевна именно с такой проблемой к вам обращалась?
Волгин дернулся и побледнел.
– Какая Ася Дмитриевна? – неубедительно удивился он.
Я снисходительно на него посмотрела и ласково завела:
– Неужели не знаете? Ай-ай-ай! А она вас прекрасно знает, рекомендовала даже. Очень хорошо, говорит, Степан Иванович проблемы решает, любо-дорого иметь с ним дело.
Тут колдун сделал то, чего я меньше всего от него ожидала: подобрал полы своего длинного балахона и ринулся куда-то в глубь комнаты, за ширму. Было слышно, как он бренчит ключами, пытаясь попасть в замочную скважину.
Я бросилась за ним. Не зря он дал деру, ох не зря! Волгин – как минимум свидетель преступления, а то и соучастник. На пару с Асей Дмитриевной кокнул Васнецова, да еще небось психологическую базу под это подвел. Чародей доморощенный!
– Стоять! – рявкнула я. – Не двигаться! Дом оцеплен сотрудниками милиции! Дан приказ стрелять на поражение!
Бред, конечно, но он произвел нужный эффект: мужчина замер на месте, словно изваяние.
Если уж блефовать, то до конца.
– Гражданин Браверман, не стойте в дверях, проходите, садитесь, нам надо решить некоторые организационные вопросы.
Колдун на полусогнутых ногах поплелся обратно. Я продолжила тем же суровым голосом:
– Вы в какую тюрьму предпочитаете отправиться: Матросскую Тишину или, может, в Бутырку?
Волгин плюхнулся в кресло, судорожно вздохнул и зачастил:
– Я не убивал, я только портрет… Я не смог, говорю же вам, вот деньги, я отдам, я все равно не смог бы…
Ай да Люся, ай да молодец! Вот и нашла убийцу! Правда, он от всего открещивается, ну да где ж это видано, чтобы душегубы сразу признавались в своих злодеяниях?
Дрожащими руками колдун бросил на стол пачку долларов, перетянутую аптекарской резинкой.
А вот и вещественные доказательства. Ведь за просто так денежки не платят, правда же?
– Сколько тут? – грозно поинтересовалась я.
– Я не знаю, она мне только что это дала, сказала, за отличную работу. Но я ведь ничего не делал! Вы мне верите?
Степан Иванович умоляюще сложил руки на груди.
Так, злым следователем я уже была, теперь настала очередь примерить маску доброго дознавателя.
– Я лично вам верю, а вот прокурор, боюсь, усомнится.
– Что мне сделать? – страдальчески возопил колдун.
– Судьбу человек выбирает сам, – ответствовала я со смутным чувством дежавю. – У вас есть возможность изменить жизнь, я ее вижу. Но решение должно исходить от вас.
Колдун оживился.
– Да, я понял! Я расскажу! Я все расскажу!
Я кивнула.
– Приступайте.
Глава 28
Свобода – это не когда вы делаете, что вам угодно, а когда все вокруг делают, что угодно вам. И такую свободу могут дать только деньги. Большие деньги.
В этом Ася Дмитриевна была твердо убеждена, поэтому, наверное, она и пахала, как каторжная. К колдуну Волгину женщина пришла с деловым предложением: обменять ее хрустящие купюры на любовь некоего Вячеслава Васнецова, который младше ее на …дцать лет. Академик высшей магии провел ряд обрядов и посулил, что в душе мужчины скоро вспыхнет большое и светлое чувство. Степан Иванович не сомневался: такая эффектная и энергичная женщина обязательно добьется своего, какой бы ни была возрастная разница между ней и объектом ее страсти.
Однако этого не случилось. Вскоре Ася Дмитриевна опять примчалась к Волгину, и на этот раз ее лицо не казалось мечтательным. Она была в ярости. В таком состоянии может находиться только дама, чья гордость уязвлена. Колдун заподозрил, что Васнецов ей отказал, возможно, даже оскорбил.
– Я хочу его уничтожить, – заявила клиентка, – нейтрализовать.
– В смысле, порчу наслать?
– Нет, хочу, чтобы он перестал существовать. Сначала как бизнесмен, потом – как человек.
Степану Ивановичу уже приходилось сталкиваться с экзальтированными дамочками, готовыми убить любовника, которого совсем недавно боготворили. Колдун знал, что время – лучший лекарь. Время и нехитрые психологические приемы.
65 
