Особенно,... 
16 
На следующее утро я первым делом узнала адрес Светы. Позвонила в наш отдел кадров и сообщила:
– Рзаева второй день отсутствует на рабочем месте, по телефону не отвечает.
– А вдруг это прогул? – всполошилась менеджер по персоналу Юля.
– А вдруг больничный? Дайте мне ее адрес, я съезжу и все узнаю.
– Люся, ты ангел! – услышала я сквозь шорох бумаг. – Вот адрес: улица Рабочая, дом семнадцать, квартира четыре.
Я полезла в карту Москвы, чтобы узнать, где это находится, и обнаружила, что практически в центре. Впрочем, если папа – генерал, то ничего удивительного.
Дом номер 17 оказался дряхлой пятиэтажкой, со всех сторон окруженной элитными новостройками, как бледная поганка – боровиками. Я сверилась с листком – все правильно, я пришла по адресу. Наверное, в скором будущем «хрущевку» снесут, но сейчас жизнь в ней бурлила. Старушки точили лясы на лавочке у подъезда, мамаши с детьми сгруппировались около песочницы.
Четвертая квартира располагалась на первом этаже. Дверь была железная, но простенькая и довольно старая. Я нажала на кнопку звонка. Никакой реакции. Я нажала опять. Прошло минуты две, и я уже собралась уходить, как дверь с диким скрипом открылась. На пороге стояла очень полная женщина, вид у нее был заспанный.
– Ой, простите, я вас, кажется, разбудила...
Я сама, бывает, в одиннадцать часов утра еще сплю сном младенца. Эта дама, видимо, такая же «сова», как и я.
– Чего вам? – равнодушно поинтересовалась женщина.
– Я ищу Светлану Рзаеву, мы с ней вместе работаем. Она здесь живет?
– Нет, она уже давно здесь не живет.
– А где я могу ее найти?
– Не знаю, – бесцветно ответила дама, явно намереваясь закрыть дверь.
Я ухватилась за дверную ручку:
– Подождите! Мне нужно найти Светиных родителей! Это очень важно!
– Ну я ее мать, а в чем дело?
– Ой, – обрадовалась я, – вы-то мне как раз и нужны! Только, знаете, это разговор не для посторонних ушей. Можно войти?
Женщина нехотя впустила меня внутрь.
Квартира оказалась очень загаженной. Не могу сказать, что являюсь ярой поборницей чистоты, но до такого состояния я жилье не довожу. В маленькой прихожей полы, похоже, никогда не мыли, линолеум покрылся коркой грязи. Я вознамерилась снять сапоги, но потом передумала и прошла за хозяйкой на кухню прямо в них. И правильно сделала, здесь было еще грязнее. При нашем появлении тараканы в мойке даже не попытались скрыться, только озабоченно засуетились по тарелкам.
Я огляделась в поисках пустых бутылок, их не было. Даже окурков не наблюдалось. Значит, это не алкоголизм, а обыкновенная неряшливость.
При дневном свете я смогла хорошо рассмотреть хозяйку. Она была очень полной, причем болезненно полной. Одним только обжорством невозможно «наесть» три подбородка и огромный живот, смахивающий на пуховую подушку. Лицо одутловатое, красное, глаза припухшие.
Женщина продолжала стоять и как-то отстраненно на меня смотрела. Я заговорила первой:
– Простите, не знаю вашего имени-отчества...
– Елена Андреевна.
– Очень приятно, а я Люся. Так вот, Елена Андреевна, нам лучше сесть, разговор будет не из легких.
Она послушно села на табуретку, я устроилась на другой.
Я раздумывала, с чего начать, и все-таки решила не говорить всей правды.
– Понимаете, в чем дело. Я работаю с вашей дочерью, несколько дней назад она пропала, и мы не можем с ней связаться. А у нее остались важные документы. Я подумала, может, Света заболела, вот и пришла навестить...
– Она здесь не живет, только прописана, – сказала Елена Андреевна. – У нас однокомнатная квартира, вдвоем здесь тяжело ужиться, Света давно уже снимает угол.
– А где?
– Понятия не имею.
– Но она к вам приходит, звонит? У вас есть ее телефон?
Хозяйка покачала головой:
– Мы не поддерживаем отношения. Дочь приходит, только чтобы забрать из ящика квитанции по оплате за квартиру. Несколько лет назад она разделила лицевые счета, теперь оплачивает свою долю. Когда наш дом снесут, мы получим отдельные квартиры.
– Может, ее отец знает, где она?
– Свету я вырастила одна, – с нажимом сказала женщина.
Я уже заметила, что Елена Андреевна мало похожа на доцента. Значит, и про отца-генерала Рзаева наврала.
16 
