3 
Потом Сведберг. Его коллега, зверски убитый год назад в собственной квартире. В тот раз ему подумалось, как мало он знает о людях, с которыми работает бок о бок. Смерть Сведберга обнажила обстоятельства, о каких он даже не подозревал.
И вот теперь он едет на четвертые похороны, хотя его присутствие там совершенно необязательно.
Она позвонила в среду, под вечер. Валландер как раз собирался уходить. У него разболелась голова, почти весь день он просидел в кабинете, изучая материалы безнадежного дела о контрабанде сигарет: большая партия была обнаружена в одном из прибывших на пароме трейлеров. След привел на север Греции и затерялся в пустоте. Валландер обменялся информацией с греческой и немецкой полицией. Но до главаря они так и не добрались. И он понимал, что шофер, скорее всего знать не знавший о контрабандном грузе, на несколько месяцев загремит в тюрьму. А это ни в какие ворота не лезет. Ведь контрабандные сигареты, вне всякого сомнения, прибывали в Истад практически каждый день. И вряд ли им когда-нибудь удастся перекрыть канал поставок.
Вдобавок день был изрядно подпорчен перепалкой с прокурором, исполнявшим обязанности Пера Окесона, который несколькими годами раньше уехал в Судан и, видимо, уже не вернется. И отъезд Окесона, и регулярно приходившие от него письма будили у комиссара гложущую зависть. Окесон рискнул сделать шаг, о каком сам Валландер только мечтал. Скоро ему стукнет пятьдесят. И он понимал, хоть и не желал полностью себе в этом признаться, что большие, важные решения в его жизни уже позади. Он навсегда останется полицейским. До пенсии можно сделать только одно: постараться повысить свой профессионализм в расследовании преступлений. И передать кое-какой опыт молодым коллегам. Но поворотных пунктов в его жизни не предвиделось. Ни в Судане, ни в других местах его не ждут.
Когда зазвонил телефон, он стоял с курткой в руках.
И поначалу не сообразил, кто звонит.
Лишь немного погодя до него дошло, что это мать Стефана Фредмана. В мозгу вихрем пронеслись образы воспоминаний. За несколько секунд перед ним ожили события трехлетней давности.
Мальчишка, переодетый индейцем, попытался отомстить тем, кто довел до безумия его сестру и ужасно напугал младшего брата. Одним из убитых оказался его родной отец. Валландер, как наяву, увидел перед собой жуткую картину: мальчишка, стоя на коленях, плакал над телом сестры. О последующих событиях комиссар мало что знал. Разве только, что мальчишка попал не в тюрьму, а в закрытое отделение психиатрической лечебницы.
Анетта Фредман позвонила, чтобы сообщить о смерти Стефана. Он покончил с собой, бросился вниз с крыши клиники, где его держали под замком. Валландер выразил соболезнования и в глубине души действительно чувствовал печаль. Точнее, пожалуй, безнадежность и отчаяние. Но по-прежнему не понимал, зачем она позвонила. Стоял с телефонной трубкой в руке, пытаясь вспомнить, как Анетта выглядит. Ему довелось раза два-три встречаться с нею, в пригороде Мальмё, когда они искали Стефана, стараясь примириться с мыслью, что четырнадцатилетний подросток мог совершить столь жестокие деяния. Анетта казалась тогда напуганной и подавленной. В ней сквозила неуловимая опаска, словно она все время боялась, как бы не случилось самое страшное. И оно вправду случилось. Валландер смутно припомнил, что у него тогда мелькнула мысль, не страдает ли она какой-то зависимостью. В смысле, может, спиртным злоупотребляет или глушит тревогу медикаментами? Кто знает. Да и попытки вспомнить ее лицо успехом пока не увенчались. А голос в трубке звучал чуждо, незнакомо.
В конце концов она сообщила о цели звонка.
Попросила Валландера прийти на похороны. Ведь почти никого больше не будет. Только она да Йенс, младший брат Стефана. Что ни говори, Валландер отнесся к ним по-хорошему, желал добра. И он обещал прийти. Хотя тут же пожалел, что согласился. Но отступать было уже поздно.
После он попробовал выяснить, что, собственно, произошло с мальчишкой после ареста. Поговорил с врачом из лечебницы, где находился Стефан. Все эти годы мальчишка молчал, наглухо замкнулся в себе. Однако Валландеру рассказали, что лицо у мертвого подростка на асфальте было в боевой индейской раскраске, которая, смешавшись с кровью, превратилась в устрашающую маску, и маска эта, пожалуй, говорила не столько о раздвоенной личности Стефана, сколько об обществе, в каком он жил.
Ехал Валландер медленно. Утром, надевая темный костюм, он с удивлением обнаружил, что брюки сидят нормально. Стало быть, он похудел. Несколько лет назад у него признали диабет, и с тех пор ему пришлось в корне изменить свое отношение к еде, заняться моционом и тщательно следить за весом. На первых порах он от чрезмерного нетерпеливого рвения становился на весы в ванной по нескольку раз на дню. А потом со злости отправил весы на помойку. Не сумеет сбросить вес без постоянных проверок, ну и ладно!
3 
