Вытянув левую руку, поудобнее облокотившись на спинку сиденья, Джек изучал профиль своей спутницы. Нос и в самом деле просто изумительный. Господи, а нижнюю губку так и хочется укусить! Не такой изящный, тонко очерченный носик, как у Хелен, но все равно – прелесть, да и только! А темные волосы даже красивее. Вообще-то Джек просто обожал рыжие волосы, но Хелен зачем-то сделала завивку.
– А что было с парнем, которого вы бросили?
– Нашел себе другую. Он известный врач, невролог.
– В самом деле? А Морин вышла замуж за уролога.
Сестра Люси ничем не походила на монахиню, она казалась богатой девушкой. Под льняным пиджаком на ней была надета свободная блузка в золотистую и белую полоску. Так, навскидку, одежка ее стоит по меньшей мере сотни три баксов. Вот бы спросить ее, с какой стати она ушла в монастырь.
И стоило Джеку подумать об этом, как, к его изумлению, монахиня глянула на него и спросила:
– Почему вы выбрали эту профессию?
– Не то чтобы выбрал. Я помогаю своему зятю, временно помогаю. Мужу сестры то есть.
– А какую работу вы бы предпочли? Джек заерзал на сиденье.
– На такой вопрос сразу и не ответишь. Мне в жизни мало что нравилось, а рассказывать – умрете от скуки. – Он примолк на минутку, прикидывая, стоит ли ей обо всем поведать, но язык у него так и зудел, и он не удержался: – Пожалуй, было одно интересное дельце – то, которым я занялся, когда бросил Морин. Этим я вам не наскучу.
– И что же это за дельце? – поинтересовалась она, не отрывая взгляда от дороги.
– Я воровал драгоценности.
Вот теперь она посмотрела на него. Джек готов был встретить этот взгляд: на лице – усталое, даже разочарованное выражение, зато улыбка – само обаяние.
– Вы вламывались в чужие дома?
– В гостиничные номера. И я не вламывался – я открывал дверь ключом.
На миг воцарилось молчание. Монахиня сосредоточенно рулила, обгоняя на скорости 70 миль в час преградивший ей дорогу трейлер.
– Вы сказали: драгоценности. Вы что же, больше ничего не брали?
Другие девицы просто таращили на него глаза и ни о чем таком не спрашивали. Их так и трясло от возбуждения, они хотели знать, было ли ему страшно, что было бы, если б хозяева проснулись и увидели его. Джек не стал врать:
– Если б там лежали деньги, я бы не устоял перед соблазном. Взял бы, конечно. – Он не признался, что наличные всегда «лежали там».
– Вы грабили только богатых?
– Какой смысл грабить бедных? Это не окупается. Талоны на еду мне вроде ни к чему.
Не глядя на него, монахиня ответила:
– Побывали бы вы в Центральной Америке. Там грабят бедных. Грабят и убивают.
На этом разговор оборвался. Чуть позже Джек догадался спросить:
– Долго вы там жили?
– Без малого девять лет. Я иногда приезжала в Штаты, в Карвиль, на учебу. Карвиль – замечательное место для тех, чье призвание – помогать прокаженным. Сестры Святого Франциска именно этим и занимаются. Нам всем приходится раз в несколько лет приезжать в Карвиль подучиться, узнать, что нового появилось в этой области.
– Сестры Святого Франциска?
– В честь Франциска названо несколько орденов. Он и впрямь был святым. Немного сдвинутый, но это не страшно. Наш орден – сестры Святого Франциска Стигматов.
О таком ордене Джек в жизни не слыхал. Хотел было пошутить – дескать, ряса у вас в ордене подходящая, – но воздержался.
– Ваша миссия была в Никарагуа?
– Наш госпиталь «Саградо Фамилия» – «Святого семейства» – был поблизости от Хинотеги. Знаете, где это? На берегу озера, очень живописное место. Только госпиталя больше нет, все кончено.
– Вы медсестра?
– Не совсем. По сути дела, я занималась медицинской практикой без диплома. Под конец врачей у нас не осталось. Наших никарагуанских врачей «исчезли», одного за другим. И гибель нашего госпиталя оставалась лишь вопросом времени. Мы не поддерживали ни ту, ни другую сторону, но мы знали, кто из них хуже. «Их исчезли».
Ладно, насчет этого можно спросить и попозже.
– Стало быть, теперь вы вернулись домой?
– Пока не знаю, – задумчиво ответила она. Потом взглянула ему прямо в глаза: – А вы, Джек? Вы перестали воровать драгоценности?
Ему понравилось, как легко она произнесла его имя, будто давно с ним знакома.
– Ага. Нашел себе другую работенку. По части сельского хозяйства.
– Правда? Стали фермером?
– Скорее батраком. В государственном исправительно-трудовом лагере. «Ангола», штат Луизиана.