133 
— Я говорю за всех. Но если ты спросишь… Спроси у них сам.
Молодой человек качнулся из стороны в сторону еще сильнее, чем раньше.
— Вы… Вы все тут… Вы сошли с ума!
— А мне думается, безумен только один из нас.
— Вы не понимаете…
— Не мешай. Нас ждет много дел, — сказала Эвина, вновь поворачиваясь ко мне. — Каково будет ваше первое повеление?
Я молчал, глядя в сливовую глубину влюбленных глаз. Даже тогда, в то нелепое, но прекрасное утро, она не смотрела на меня так. В то утро…
Часть воспоминаний все еще оставалась со мной, но это открытие не радовало. По одной простой причине: меня самого в них по-прежнему не чувствовалось. Какая-то цель и послушное следование приказам — вот что услужливо сохранила память. Наверное, поручение было важным, другое я не стал бы выполнять. Но кому оно понадобилось? Не мне уж точно.
— Ваше первое повеление? — повторила Эвина, настойчиво вглядываясь в мое лицо.
— Опомнитесь, люди! — вновь взорвался криком человек в черном мундире. — Это же демон! Ему нет никакого дела до вас и ваших жизней! Если он велит вам умереть, вы что, послушаетесь?
Благороднейшая из благородных недовольно скривилась:
— Угомоните его.
У эрриты Фьерде были хорошие слуги. Расторопные, умелые. Но отчаянный обличитель прошел сквозь их ряды, как нож через подтаявшее масло, в мгновение ока оказавшись рядом с нами.
— Демоны заслуживают только одного! — выкрикнул он, срывая голос. — Смерти!
В руках молодого бальгерито сверкнули клинки. Не менее длинные, чем те, что до сих пор держал я, только прямые, а не изогнутые. И недвусмысленный вызов предназначался… Мне. Потому что ни в ком из окружающих меня людей черномундирник не видел достойного противника. Противника? Ну наконец-то!
Я шагнул вбок, потом вперед, огибая Эвину и оставляя ее позади себя. Не для защиты, о нет. Чтобы не мешала. Не путалась под ногами. Сражение — это хорошо. Это просто и понятно. Особенно когда твою спину прикрывает…
Следующий шаг так и не состоялся. Вместо дальнейшего движения тело оцепенело. Вместо азарта сражения пришел страх.
Как можно было забыть? Я же собственноручно посадил своего замечательного помощника в клетку! Что теперь? Сражаться одному? Но тело, едва сдвинувшееся с места, вдруг оказалось ужасающе неповоротливым.
Я не справлюсь с этим безумцем. Один не справлюсь. Мне нужна помощь, с какой бы стороны она ни пришла. Я не хочу открывать клетку настежь, но, может быть, где-то между прутьями найдется достаточный промежуток, чтобы просунуть руку? Чтобы коснуться друг друга хотя бы кончиками пальцев?..
* * *
Его хватка не успела ослабеть за время недолгого заточения. Скорее, окрепла еще больше. Окрепла так, что ее с лихвой хватило для разрушения.
Он дернул меня к себе, дернул с неимоверной силой или ненавистью, неважно. Я впечатался всем растерянным сознанием в стены, которые сам же и возводил. Смял, раздавил, расплющил, выбил прутья из креплений, открыл… Нет, не так. Освободил. Освободил ему путь.
Демон не медлил ни мгновения, во второй раз заполняя меня с ног до головы своей сущностью. И вновь под ногами захрустел колкий снег, а облачко пара, выдохнутое ноздрями, заставило дрожать очертания моего мира.
Наверное, пленником было впору называть меня, но почему-то не возникало желания протестовать против случившегося. Напротив, среди нахлынувших ощущений преобладало спокойствие телеги, чьи колеса нашли свои колеи.
В конце концов, каково было мое желание? Побеждать. А с демоном я буду одерживать верх в любом бою. Если ему дана власть сделать мое тело совершенным оружием, зачем с этим спорить? Зачем бороться за самостоятельность? Я ведь уже был один, и довольно долго. Почти всю жизнь. И сейчас, когда судьба или воля богов подарила мне возможность стать настоящей половиной кого-то намного большего, чем человек…
Я приму этот дар, даже если мне суждено захлебнуться в волнах другого мира. Шаг. Второй. Третий.
Человек в черном мундире уже совсем рядом. Я не собираюсь скрещивать с ним клинки. Зачем? Только тратить время зря. Еще два шага, и я достигну намеченной цели, той единственно возможной и единственно правильной — за его спиной, а потом останется всего лишь нежно провести лезвием по натянутой коже…
— Довольно.
Он возник между нами, руша ритм танца. Клином вонзился в так тщательно рассчитанную цепочку шагов. Высокий, гибкий, со странно разноцветными волосами. Знакомый? Да. Несомненно. И как только я решил это для себя, откуда-то из водоворота памяти начало всплывать имя. Натти.
133 
